– Да. Только как они, идиоты, на теплоход попали?.. И где его пилот и охранник?
– Думаю, на эти вопросы ответит полковник Сукровин, – отозвался Тамаев и посмотрел вниз. – Уже подлетаем.
Вертолет завис над землей и плавно опустился на берег.
Дроздов ступил на землю, посмотрел на Волгу и глубоко вдохнул. В метрах трехстах от берега стоял красивый четырехпалубный теплоход, на борту которого большими буквами было написано: «Михаил Булгаков». Около двадцати полицейских были распределены по берегу.
– Ну привет, черт летучий! Я уже заждался тебя! – подошел к нему полковник Сукровин, улыбаясь и протягивая руку.
– Привет, Дмитрий Палыч, привет… – Дроздов пожал руку и, кивнув в сторону реки, добавил: – Какой красавец!
– Согласен, но есть одно но. Именно сейчас туристом на нем я бы быть не хотел, – ухмыльнулся Сукровин. – Ну что, пошли в мои хоромы?
– Какие?.. У тебя что, здесь дом?
– Нет, Олег Владимирович, это товарищ полковник свой бусик так называет! – вмешался в разговор Тамаев.
– А что, Дроздов… Я в этом микроавтобусе уже больше месяца живу, практически безвылазно! Меня скоро из дома выгонят, скажут: иди и живи в своем бусике! Ну, пошли! – И Сукровин направился в сторону черного микроавтобуса.
– Дмитрий Палыч, а мои где? – спросил Дроздов, залезая в машину.
– Твои там, чуть дальше. Я для них два автобуса раздобыл. Мухин тоже с ними. Ну что, сто грамм будешь? – подмигнул полковник.
– Ладно, давай, – согласился Дроздов. Посмотрел на стоящего на улице перед открытой дверью микроавтобуса Тамаева и добавил: – Макс, позови ко мне Костю моего.
– Хорошо, – ответил майор и пошел вдоль берега.
– Держи, – полковник протянул пластиковый стаканчик, на треть наполненный коньяком.
– Ну, будем здоровы! – Дроздов легонько чокнулся с полковником и залпом выпил.
– Во, Дроздов, ты даешь! Я только хотел речь сказать, как давно не виделись, а ты хлоп – и все! На шоколадку, закуси хоть. Как ты, Дроздов, эту гадость без закуски пьешь, я не знаю…
– Я?.. Да это кто бы говорил!
– Всё, Дроздов, реплики потом, – Сукровин быстро выпил и, отломив кусочек шоколада, бросил в рот. – Итак, Дроздов, приступим к делу. На, держи, тут всё. – Полковник открыл папку и передал ему.
– Так. Это капитан и помощники, как я понимаю? – Дроздов читал что-то с листа.
– Точно, правильно понимаешь. Волин Фёдор Иванович, пятьдесят девять лет, капитан. А это номер его сотового, – Сукровин пальцем показал цифры на бумаге.
– Ясно. Шадров Иван Сергеевич, сорок пять лет. Это, значит, старший помощник капитана. А это, я так понимаю, его номер?
– Угу, – кивнул полковник.
– И Назарецкий Алексей Алексеевич, тридцати четырех лет, помощник капитана. А сколько всего человек в команде теплохода?
– По штату должно быть сто двадцать один, но в этом рейсе сто семнадцать человек.
– Сто семнадцать?! – Дроздов хлопнул ладонью по лбу и, закрыв глаза, провел рукой по лицу.
– Понимаю, о чем ты подумал. Но это еще не все. На теплоходе сто шестьдесят четыре пассажира.
– Твою ж мать! – Он закрыл лицо руками и покачал головой.
– Да, Дроздов, да. В сумме двести семьдесят человек. Как ты будешь выходить из этой ситуации, я не знаю.
– Я подозревал, что у полковников плохо с математикой, потому как мозги уже старческие, – съязвил Дроздов. – Двести восемьдесят один человек, Дмитрий Палыч! И почему только мне выход искать из этой ситуации?
– А потому, Дроздов, что я лишь оказываю содействие. А решения принимаешь и приказы отдаешь ты. Да и мозги у меня уже высохли от этой службы, я ж полковник, – улыбаясь, ответил Сукровин.
