– Слушай, ты чего заладил «выходить нельзя», «выходить нельзя»? Лучше скажи, чем лечить, а то знаю я вашего брата, только рецептики за деньги выписываете, – бросил злой взгляд на Рубина второй.
– Вас не выпустят: этот вирус не изучен. Вам необходимо оставаться здесь, тем более у вас клинические признаки заражения, – объяснял Рубин.
– Да пошел ты, осел. Там, напротив пожарного выхода, меня друзья ждут. Сейчас солдатика отвлекут, и мы смоемся. Я его уже открыл. Ты с нами? – распахнув окно, сказал мужчина.
– Этого делать нельзя! Как вы не понимаете?! Вы же весь город убьете! – чувствуя, что слабость бьет его все сильней, закричал Рубин.
– Да пусть тут остается, если хочет. Ты смотри, сигнал не проворонь, – вмешался второй.
– Пусть остается и подыхает здесь, я не против. Да вон, фонариком светят. Пошли, – ответил другой.
Рубин достал из кармана телефон и громко сказал:
– Дима, слышали?! Примите меры!
– Слышали! Уже предпринимают! – донеслось из трубки, и Рубин отключил сотовый.
– Ты что сделал, сука?! – посмотрел на него первый мужчина, поднявшийся было на подоконник.
– Ах ты гнида! Он сдал нас! – подскочил к врачу второй и сильно ударил кулаком в лицо.
Рубин упал, выронив телефон, и застонал. Один из мужчин наклонился и схватил его за лацканы пиджака.
– А ну дай я ударю эту сволочь! – спрыгнул с подоконника первый.
– Да поймите вы, что нельзя выходить! – крикнул Рубин, прикрыв рукой разбитый нос.
– Я что, тут подыхать должен?! Сволочь! – сильно пнул его в живот противник, у которого начиналась истерика.
Рубин взвыл от боли, скорчившись на полу. Второй мужчина опять схватил его за одежду.
– Не бейте! Я вам не сказал, у меня есть вакцина от вируса.
Мужчины посмотрели друг на друга.
– А я всегда говорил, что у них для себя все всегда есть, – усмехнувшись сказал второй.
– Давай! Где она?! А то «новый вирус, лекарства нет». Давай! – смотрел на него первый.
Рубин достал из кармана пиджака три шприца и показал на их ладони. Мужчина взял два шприца и один отдал другому.
– А колоть-то как? – посмотрел он на Рубина.
– Все равно как, но лучше в вену. Я врач, я могу сделать, – предложил Григорий Степанович.
– Мне первому, – мужчина присел на корточки и поднял рукав пижамы.
После того, как Рубин осторожно сделал инъекцию, тот отошел к окну.
– А у меня вены плохие, – присел перед врачом второй и протянул шприц.
– Ничего, сейчас разберемся. Можно вот сюда попробовать, – осмотрев его руки, сказал Рубин.
– Давай, делай, – согласился мужчина.
Закончив процедуры, Рубин отбросил шприц и сел на пол, прислонившись к стене и вытянув ноги. Затем набрал на телефоне номер и включил громкую связь.
– Да. Гриша, что так рано? Я сплю еще, – ответил сонный голос жены.
– Милая, я задержусь надолго. Детей поцелуешь за меня? – Его глаза наполнились слезами.
– Рубин, ты с ума сошел? Полшестого только. Хорошо, – ответила она и отключилась.
Он улыбнулся и почувствовал, как по щеке скатилась слеза. Проведя ладонью по лицу, набрал еще один номер. Положив сотовый телефон на пол, снял и откинул в сторону пиджак.
– Гриша, я слушаю тебя! – раздался из трубки голос Калугина.
– Дима, я, похоже, все… Не перебивай меня. Ужасная слабость и становится трудно дышать… Чувствуется высокая температура, подступает тошнота… Ноги ватные и чертовски болит поясница… Думаю, это почки. Голова просто разрывается… – тяжело, медленно говорил Рубин.
