– Слушай, Игорь, – говорит он. – Сыграй за нас завтра, а?
С бутсами все в порядке, форма тоже есть. Я больше не Игорь Альтов, волшебник Петрович превратил меня в игрока команды «Буревестник». В футболиста, понимашь. Золушка едет на бал, заднюю передачу врубать поздно. Все классно, но меня колотит, как первокурсника перед экзаменом.
На утренней разминке парни пуляют мячами через полполя. Я никогда не играл на поляне длиннее полусотни метров. И на газоне – нормальном, стриженом газоне, тоже не играл. Сбылась мечта идиота.
– Справа в защите, по игроку, – негромко говорит мне Петрович. От него вчерашнего не осталось ничего – собран, немногословен. – И проще. Получил – выбил. Сашке – в крайнем случае.
Сашка Шегай вратарь, ему восемнадцать. Пробовался в какой-то московской школе, вроде и прошел, но родители не потянули – дорого.
– На стандарты не бегай, карауль хату, – продолжает Петрович. – Судья вроде ровный, но не шали, смотри по теме, первые двадцать минут про подкаты и захваты за майку забудь. Наши слева и в затяжной – подключайся. Подскажу, если что.
Я люблю футбол. Я просмотрел не одну сотню матчей, я, наверное, как-то понимаю в тактике.
Я ржал над ошибками всех защитников мира.
Но сегодня мне страшно.
Стадион – две лавки вдоль поля, с каждой стороны. Народу около сотни, может больше.
Свисток, стартуем. Я дергаюсь вперед, потом назад. Потом опять вперед. Феноменально не совпадаю с командным движением. Умудряюсь попасть в офсайд. Тут же задерживаюсь «дома», обеспечивая противнику глубину атаки.
Кошка играет сама по себе. Кстати, Виктор Онопко тоже начинал справа.
Мяч из точки то и дело превращается в ядро. Я бросаюсь на него, как на амбразуру, «вынос, вынос, твою мать», чуть ли не хором орет команда.
«Товарищи, при обстреле эта сторона улицы наиболее опасна».
Ого, я сделал перехват. Теперь подальше лупануть. Мне прививали английский стиль, сэр.
Снова отдаю в борьбу. Отчет-то будет в местной прессе? Оценок для моей игры наверняка еще не выдумали.
Меня раскусили. Нашли слабое звено. Обоих нападающих противника тянет ко мне, как магнитом, хищники почуяли жертву. Петрович колдует над противоядием – я ухожу на левый фланг, через пять минут возвращаюсь обратно.
Судьбу не обманешь, Петрович, мы, все одно, в меньшинстве. На хрен тебе сдался этот рыцарь дворовых коробок, техничный, как телеграфный столб.
Будьте осторожны с мечтами – они имеют свойство сбываться.
Сашка творит чудеса, ныряет в ноги, выбивает кулаками. Два моих косяка подчистил, как не было. С меня причитается.
Дважды меня проходят как ребенка, на третий я успеваю выбросить ногу. Фол. «Игорь ноги-косы», смотрите на экранах страны. Невысокий паренек «Ангары» подает на ближнюю, пара рикошетов, Сашка пластается, но не успевает.
Мы горим ноль один.
В перерыве Петрович что-то говорит. Димке, Славке, Лешке, Витьке. Подходит к каждому, находит пару слов.
К каждому, кроме меня.
Меня не существует. Помни, золушка, после двенадцатого удара твоя голова превратится в тыкву. Кстати, гудит голова, принял мяч темечком. Ноу-хау, наверняка, надо бы запатентовать. Что, мальчик, не наигрался еще? Снимай-ка бутсы и дуй в «хотел», пока пиво в магазине не кончилось.
Игорь Альтов все карьеру был предан единственному клубу.
