Нацисты здесь же расстреляли сотни пленных красноармейцев, из 30000 человек, попавших в плен 24 июля, после взятия немцами Ростова, которых они использовали сначала для копки траншей в Змиёвской балке, ставшей и для них общей могилой, даже не могилой – свалкой тел.
Убийство евреев продолжалось больше суток и за это время было уничтожено более 13,5 тысячи человек. И это только за период 11—12 августа 1942 года. Численность мирных жителей, расстрелянных нацистами за время оккупации Ростова-на-Доу, достигло около 27 тысяч человек еврейского населения, при общем количестве около 40 тысяч. Более 50 тысяч ростовчан были угнаны на работы в Германию.
Вот такими грустными новостями делились выжившие жители с теми, кто возвращался из эвакуации. И каждый из тех, кто два года не был в городе узнавал, если не о гибели родных и близких, то известие о том, что они угнаны на принудительные работы в Германию и обязательно в этих списках были просто знакомые, сослуживцы, коллеги, кто-то из одноклассников, соседей и т.д..
С жильём перед возвратившимися также встала серьёзная проблема. Около 12000 зданий в городе были полностью уничтожены и большое количество требовали ремонта и восстановления. Сильно пострадали центральные улицы и производственные здания заводов, подвергавшиеся бомбёжкам и обстрелам во время отражения двух наступлений фашистов и также дважды, когда город освобождали от оккупантов.
Все эти два года, в глазах Лиды стоял, запомнившийся ей вид города с левого берега Дона, когда они уезжали с эвакуацией фабрики и она надеялась, что и сейчас их встретит знакомый вид набережной, золочённые купола собора, мостовая Будёновского и красивая убранством Садовая, Театральная площадь и родной Нахичевань, старенькая фабричная общага и парк, где она встретила свою первую настоящую любовь.
Но всем, кто ожидал это увидеть, ожидало разочарование. Вид родного города, конечно, был плачевный. Когда эвакуированные ростовчане проезжали г. Сталинград, то, естественно, ужаснулись, во что был превращён большой и некогда красивый город на Волге. И каждый надеялся, что с Ростовом такого не должно было случиться, но… к сожалению, всё было до наоборот – такие же практически развалины, такой же непривлекательный южными красотами вид.
И только одно радовало – это то, что они снова дома, что могут встретиться, хоть и не все и не со всеми, с родными и друзьями, что наша доблестная, Красная армия перешла от обороны к наступлению. И пусть фронт остановился от столицы Донского края в каких-то 70—80 километрах, но этот наступательный процесс и духовный порыв, с этим связанный, не остановить.
Все мысли ушли на второй план, когда девушка вспомнила, вернее не вспомнила – она о нём и не забывала никогда, а начала думать только об одном – о своём любимом человеке, с которым они расстались полтора года назад. И за это время она не получила ни одной от него весточки. Хотя, как и многие другие, те, кто был далеко от родных мест, тоже за это время не получали весточек от родных, если те находились на эвакуированных территориях, но под сердцем жгло и не давало покоя беспокойство и тревога, с недобрым предчувствием.
После прибытия эшелона, всем было дано время на определение с жильём, благоустройство и небольшой отдых – полдня и ночь, что были впереди до утра, а утром всем нужно было приступать к разгрузке оборудования и после его установки, иногда, под открытым небом, ставилась задачи – в кратчайшие сроки приступить к выполнению Госзаказа.
