У Володи Пульмана другая история. Я его помню, когда в конце восьмидесятых он вместе со своими сверстниками из уличной школоты опустошал кошельки у подвыпивших мужиков около универмага. А позднее, уже девяностые, он был одним из заметных наших городских рэкетиров: одетый в кожанку, подобно чекистам двадцатых годов, он с друзьями разъезжал на старом БМВ по разным торговым точкам – собирал дань с продавцов ларьков.
А потом он исчез. Про него ходили разные слухи: говорили, что его посадили, что находится в каком-то лагере в Заполярье, другие утверждали, что нет, ни в каком лагере он не находится, а на самом деле он сейчас в армии, воюет в Чечне, но тех и других опровергали третьи, по словам которых Пульман стал серьезным бизнесменом и вроде бы даже перебрался на жительство в Лондон.
Где он был все эти годы – действительно ли сидел в лагере или же и вправду воевал в Чечне, – так и осталось тайной: сам он всяких вопросов об этом периоде своей жизни тщательно избегал. Спустя пять лет он появился. Но это был уже другой Пульман: из невзрачного долговязого юноши он превратился в высокого статного мужчину. Он ходил в длинном черном плаще, в темных очках. Одним словом, вылитый Киану Ривз из фильма «Матрица». В его руках неизменно находился стек (наверное, увидел в каком-то фильме).
Журналисты нам поведали, что Пульман ходил к новому мэру, предложил ему программу борьбы с наркоманией среди молодежи («Город без наркотиков») и получил от того одобрение. По городу были развешаны плакаты «Очистим наш город от наркотиков», приводились номера контактных телефонов, куда можно было позвонить и сообщить о наркоманах.
На большом джипе с группой бритоголовых охранников он обходил ночные клубы, выволакивал оттуда уколовшихся детей бывших обкомовских работников и увозил их в психиатрическую больницу. По городу ходили самые зловещие слухи о методах лечения, которые якобы применялись к попавших туда наркоманам: говорили, что пациентов приковывали наручниками к железным кроватям, били нагайкой… Рассказывали, что после больницы было несколько попыток суицида. Впрочем, большинство обывателей благосклонно относились к этим рассказам: хоть кто-то, по их мнению, взялся поставить на место распоясавшихся отпрысков казнокрадов.
Некоторые вспоминали, что в школе хулиганистый Пульман не пользовался популярностью у девушек – угловатому, долговязому Пульману они предпочитали ухоженных мальчиков-мажоров из семей местных чиновников. Теперь, говорили злые языки, Пульман возвращал долги по старым счетам. Рассказывали, что одна красавица в одном из местных ночных клубов грубо надерзила ему. Спустя два дня ее бойфренда задержали с наркотиками, и девушке пришлось очень долго извиняться, чтобы ее бойфренда отпустили без последствий. Что здесь было правдой, а что просто досужими вымыслами недоброжелателей Пульмана – сказать было сложно. Для того чтобы дать оценку всем этим роящимся вокруг Пульмана слухам, необходимо было быть возле тех событий, но я в силу своего возраста не был вхож в ночные клубы и прочие злачные заведения нашего города.
Как бы ни ругали Пульмана его недоброжелатели, ему тем не менее удалось если уж не освободить город от наркоманов, то загнать их в глубокое подполье. Теперь, после нескольких рейдов, азиаты внаглую, как раньше, уже не торговали на рынке своим смертоносным зельем. Местные нувориши из числа бывших обкомовских работников предпочли отправить своих праздных отпрысков, любителей различных острых ощущений, в места более терпимые к увеселениям своих чад, а кто побогаче – отправили детей за границу.
