Любая, даже искусно приготовленная пища только выигрывает от изысканной сервировки. Так и женская нагота требовала определенной сервировки: навязчивая, грубоватая демонстрация, как в порнографических фильмах, очень быстро вызывала скуку и отторжение.
Но ничего подобного она не допускала. Она старалась оголяться ненавязчиво. Приходя с прогулки со своим очередным постельным другом, она под предлогом освежиться шла в душ, выходила оттуда обнаженная, с осевшими на ее загорелой коже капельками воды и начинала что-то выискивать в своей сумке. Она чувствовала, что эта обыденность наготы сильнее всего действует на мужчин.
Мужчины приходили и уходили. Но она не была донжуаном в юбке. Лозунг одного из киновоплощений Брижит Бардо «пленить легко, труднее завоевать и уничтожить» не был ее жизненным кредо. Даже когда она пыталась привлечь внимание мужчин, то делала это вовсе не для того, чтобы обольстить и бросить. В мужчинах она искала того, с кем она может обрести благополучное семейное счастье, то, чего так и не нашла в своей жизни ее мама и многие знакомые женщины. И не ее вина, что ей попадались мужчины, которые были не прочь покувыркаться в постели с женщиной, не связывая себя никакими узами. Сытые, обеспеченные мужчины были уже женаты, и их она интересовала только в качестве любовницы. Но статус любовницы не привлекал ее. Она знала, что век любовниц очень недолог: стоило появиться первым признакам целлюлита, как на место любовницы придет другая, с молодым, упругим телом.
На память об отношениях с «постельными кавалерами» остались какие-то подаренные ей книги, какие-то фразы и цитаты. Когда-то про одну ее знакомую университетский однокурсник сказал, что у нее было много мужчин, от которых она набралась различных цитат и фраз, своей учености. Так и она благодаря этим постельным дружкам набралась различной книжной мудрости.
Мама о ее второй жизни ничего не знала, ни о чем не догадывалась. Не спрашивала и про дорогие безделушки, которые у нее появлялись после той или иной вечеринки. Она слепо продолжала верить ее объяснениям: «После клуба буду ночевать у Веры, она там живет рядом». Спустя годы, вспоминая эти события, она думала, что легко отделалась: легкость, с которой она укладывалась в постель с незнакомыми мужчинами, могла бы привести к серьезным болезням, но обошлось без всяких инфекций.
Все эти встречи и расставания у нее проходили на стороне: она не позволяла себе любовных интрижек в институте.
В глазах институтских сотрудников и сотрудниц она была сдержанной, аскетичной, всецело увлеченной наукой, не давала пищи для разговоров и пересудов озлобленным на жизнь старым институтским девам. Герман был исключением, но о ее романе с Германом Бомштейном никто из институтских сотрудниц не знал. И с самим Германом она вела себя осторожно, стараясь каким-нибудь жестом или словом не выдать свой богатый опыт сексуальных отношений, чтобы у него, подобно довлатовскому персонажу, не появился вопрос: «Кто научил тебя всем этим штукам?» Однако новелла с Германом оказалась скоротечной.
Подобно многим девушкам ее поколения, она попыталась расширить поиски партнера в социальных сетях и на сайтах знакомств. Интернет с его разветвленной сетью таких сайтов создавал иллюзию, что проблема поиска партнера решается быстро, но на деле все оказалось не столь безоблачно. Она пробиралась через многочисленные объявления, в которых обещались самые невероятные наслаждения, для убедительности приводились размеры интимной части мужского тела. Она, превозмогая тошноту от этих пошлых, скабрезных объявлений просматривала сайт за сайтом. Она искала того, кто мог бы разом решить все ее проблемы, кто даст все сразу: деньги, положение…
