В больнице нас продержали чуть больше двух суток, так ничего и не выявив. Может быть, нас задержали бы и на более длительный срок, но уж больно мы надоели медперсоналу своим поведением. Мы дико шумели, бегали по коридору, мальчишки ночью пытались влезть в нашу палату через окно, но их застукала дежурная медсестра – короче, вели себя так, как и положено детям старшего подросткового возраста, освободившимся, наконец, от опеки родителей и учителей. В результате от нашего гвалта головы заболели у врачей и медсестёр, и главный врач больницы распорядился выписать нас к «чёртовой матери» на третий день нашего весёлого пребывания под строгим карантином.
Поскольку выписка была неожиданной, мы как были в домашней одежде и домашних тапочках, так и пошли по городу большой весёлой компанией, ловя на себе недоумённые взгляды прохожих, что только повышало градус нашего веселья. С песней:
Была бы шляпа, пальто из др-р-ряпа,
А к ним живот и голова-а-а-а…
Была бы водка, а к водке глотка,
Всё остальное трын-трава-а-а-а
мы гурьбой подошли к школе, на крыльце которой стоял новый директор. Мы весело с ним поздоровались, ожидая, что и он обрадуется встрече с нами, но Владимир Александрович хмуро заявил:
– Вам-то трын-трава, а знаете, как мне за вас влетело! Теперь у меня голова болит.
Только тут мы осознали, что произошло что-то из ряда вон выходящее. Оказывается, в нашем классе даже пол вскрывали в поисках отравляющего вещества, но так ничего и не нашли. Правда, говорили, что на последних партах вроде бы был рассыпан какой-то белый порошок, который ребята просто смахнули, когда пришли на первый урок, но никаких следов порошка следователи не обнаружили. Испарился, наверное. Так это происшествие и осталось нераскрытым – то ли это была диверсия, то ли кто-то из класса решил «пошутить» и таким образом устроить незапланированные каникулы. Как бы то ни было, на почве этой повальной головной боли мы крепко сдружились, а Владимир Александрович чуть не сменил своё директорское кресло на скамью подсудимых. Агафье Максимовне, нашей новой классной руководительнице, тоже бы влетело по первое число, но, слава богу, серьёзных последствий для здоровья «потерпевших» это происшествие не имело.
13. Лучше гор могут быть только горы
Поначалу маленькую некрасивую химичку Агафью Максимовну Цой мы не признавали. Преподавателем она была неважным, и на уроках мы демонстрировали ей полное своё пренебрежение. Однако после первого же похода в горы мы прониклись к ней уважением. Агафья Максимовна была разведена и одна воспитывала восьмилетнюю дочку, которую не с кем было оставлять дома, вот она и брала её с собой во все походы, которые сама и организовывала. Её малышка вела себя примерно, как и подобает дочери педагога, и с недетским упорством карабкалась в гору, не отставая от остальных.
Лично я до базы Туюк-су, которая находилась на границе ледника, дошла с огромным трудом, да и то только потому, что на полпути мой рюкзак взвалил на себя Владимир Александрович. Мне было и неловко за свою слабость, и приятно ощутить на себе внимание любимого директора. Правда, на следующем перевале мне пришлось убедиться, что в джентельменстве Владимира Александровича не было ничего личного: он взвалил на себя ещё и рюкзак Эдика Киршбаума, который, как и я, карабкался к вожделенной цели из последних сил.
После пятого перевала я поняла, что последние силёнки покинули меня, и спросила:
