)– вот там тоже существовал какой-то коллектив, с названием, по-моему, «Молодость». Они играли очень здорово, профессионально, раскладывали песни на голоса, но это была группа именно в стиле советских ВИА[19], и репертуар у них состоял в основном из песен «Песняров»[20].
Еще неподалеку от Внукова есть маленький поселок Лесной городок[21]. Там была группа под названием «Лесные братья», играющая в этом поселке на танцах. Они имели довольно большую популярность и нам казались легендами – говорили, что они суперпрофессионалы, играют сложно, навороченно. Какими они были на самом деле, я не знаю, помню лишь то, что о них тогда рассказывали. Кстати, потом они играли у нас на выпускном, но тогда уже это не явилось для меня каким-то откровением.
Так прошел восьмой класс, в достаточно регулярных, 1–2 раза в месяц, выступлениях на танцах в нашей школе, а порой и в 13-й. Естественно, все это было бесплатно, но для нас самым главным являлось то, что мы могли показать свое творчество. В репертуаре у нас были песни группы Beatles, упомянутая «Шизгара», песни Creedence. Причем были песни и на русском языке – не знаю, кто их тогда переводил, мы были не первыми исполнителями. Например, песню Creedence Clearwater Revival «Who’ll Stop the Rain» мы пели так:
«Снова на свиданье не приходишь ты,
Ты – мое желанье, ты – мои мечты,
Тучи пропускают бледный свет луны,
Но я знаю – скоро вместе снова будем мы!».
Еще несколько песен в репертуаре нашей группы было мы сами не знали, откуда – кто-то нашел, кто-то пропел, где-то мы услышали – то есть мы не знали ни названия песни, ни ее исполнителя. До «Машины времени» дело еще тогда не доходило, наши песни были гораздо проще. Поскольку трое из нас учились в музыкальной студии (которая, кстати сказать, располагалась в единственном ДК во Внукове), ее директор, Давид Семенович Певзнер, пошел нам навстречу, договорился с кем-то в ДК, и нам дали репетиционную комнату и аппаратуру.
Как говорил режиссер любительской труппы в х/ф «Берегись автомобиля»: «Можно сказать, что из клубных команд формируются сборные»,– то есть мы вышли на новый уровень, поднялись на ступеньку выше и стали не просто школьным ансамблем, а ансамблем при ДК. Наконец-то у нас появилась аппаратура! Там была настоящая ударная установка, настоящие колонки (советского производства, по-моему, фирмы «Радуга»), отдельная голосовая система, состоящая из усилителя с четырьмя входами и двух колонок. У гитаристов были собственные усилители, а у меня – барабанная установка «Энгельс», зеленого цвета, и мембраны там были не пластиковые, а еще кожаные.
Мы стали репетировать в ДК уже весной, и нам разрешили сыграть там на танцах – они проходили еженедельно по пятницам или субботам. В один из дней выступили мы, и это был фурор, как нам казалось, потому что после этого к нам подходили одноклассники и просто знакомые и говорили, что ничего круче здесь пока не звучало, хотя сейчас я представляю, каким это тогда было на самом деле. Однако, на взгляд наших ровесников, мы играли действительно здорово. Таким образом, к концу 8 класса мы закрепились в этом ДК, репетировали, правда, у нас по-прежнему не было никакого названия. И так мы в мае подошли к экзаменам, которые надо было сдать хорошо, или, как нас пугали родители, «мы пойдем в ПТУ». И мы прервались в наших музыкальных занятиях для того, чтобы успешно все сдать.
