Выйдя из магазина, Мирай направился к уже знакомому мне проулку. Переступая своими длинными ногами, он, словно корабль, рассекающий волны, двигался среди прохожих. Я едва поспевала за ним. Повернув в переулок, щелкнул пальцами. Под моими руками возникло уже знакомое ощущение бархатных страниц. Я начала перебирать их, пытаясь мысленно представить, что перелистываю книгу в обратном порядке, но вдруг застыла в изумлении: перед Мираем – как будто воздух разошелся по невидимому шву – открылся небольшой проход.
– Что тормозишь? Шуруй уже! – Мирай схватил меня за шиворот и грубо втолкнул в светящуюся полосу. От неожиданности я потеряла равновесие и повалилась на жесткую траву прямо напротив главного входа в школу.
– Ты совсем, что ли? – возмутилась я, но рядом уже никого не было.
– Спать на газоне во время уроков запрещено! – раздался гневный окрик. Ко мне, чеканя шаг, словно маршировала на плацу, быстро направлялась директриса: – Иди за мной!
Я смотрела на прямую спину директрисы, на ее длинную узкую юбку с высокой талией и белую блузку, на гладко причесанные волосы, уложенные в идеальный пучок, и думала: если бы учителей создавали на специальных фермах – ну, как роботов, которых можно сделать врачами, пожарными или учителями, то вот именно так выглядел робот-учитель с расширенным допуском административных прав. Мысль заставила ухмыльну ть ся.
– Посмейся еще, – не поворачивая головы, проворчала директриса.
– Да я… – я передумала возражать и виновато понурившись побрела за диктаторшей.
Подойдя к дверям своего кабинета, директриса развернулась на каблуках и удостоила меня ледяным взглядом.
– Устав школы подразумевает порицание за самовольный уход с уроков. Ты понимаешь это?
– Да, но я пошла подышать свежим воздухом во время большой перемены.
– Большая перемена – это сорок минут. Посмотри на время, – директриса указала на большие старинные часы.
Я удивленно открыла рот.
– Я, кажется, потеряла счет времени… простите. Этого больше не повторится.
– Я понимаю, но это видела не только я и замять проступок не получится.
– Простите… – окончательно смутилась я.
– Я прослежу, чтобы наказание соответствовало проступку, – к нам подошел Габриэль
– Хорошо, я как раз опаздываю на важную встречу, – сказала директриса и скрылась в кабинете.
Я посмотрела на Габриэля.
– Голодная? – спросил он сочувственно.
Мой организм, словно обрадованный, что на него обратили внимание, заурчал всеми кишками наперебой. Смутившись, я схватилась за живот:
– Голодная.
– Да, я понял уже. Ладно, пойдем, что-нибудь придумаем.
Габриэль двинулся в сторону столовой, обойдя главный вход в обеденную зону. Тихо поскребся в дверь, и та отворилась. На кухне мыл пол невысокий веснушчатый паренек в длинной толстовке и драных бесформенных джинсах. Яркая ультра-зеленая вязаная шапочка с белой и красной полосами дополняла образ.
– Дежурство почти закончил! – притворно выпрямился и отсалютовал он.
– Порш, это Морта. Ей нужен помощник, – спокойно сказал Габриэль.
– Не обретший оружие воин не увидит помощника, – ответил Порш и уставился на Морту.
– Ты больной? – выдала я, сама обалдев от собственной грубости.
– Строго говоря, в мире нет здоровых людей, – парировал Порш и подмигнул.
– Накорми ее, – приказал Габриэль вышел из кухни.
Я уставилась на закрывающуюся за ним дверь.
– Что ж… прости, если нагрубила. Может, здесь есть холодильник? Я могла бы сама… сделать себе бутерброд.
