Настоящие разбойники, грабители и другие «работники ночи» соблюдали старый обычай и держались особо от сычей или «бьющих без промаха», и вольных кавалеров, «бьющих весело».
* * *
Только рассвело, когда Фарреш выехал в дорогу – до Рабанкауна всего день пути, а охотничий домик барона наверняка покажется раньше. Орасио предупредил Кемвриха, чтобы тот позаботился о девушке и постарался её занять. День туда, день там, день обратно – трёх дней достаточно, а если задержаться, то из охотника-одиночки он рискует стать дичью-одиночкой. Подобного ему не хотелось.
К концу дня нужный домик нашёлся. Слава Богу, он ещё и оказался пуст – значит, Орасио опередил противника на шаг. Это уже хорошо. Закрыв дверь, он расположился в уголке за холодным очагом, завернулся в плащ и провалился в тревожный чуткий сон.
…И также внезапно из него вынырнул – за окном всё было покрыто мелким снегом, лежать было очень холодно. Отчетливо слышались шаги. Он прислушался – двое верхами, сравнительно далеко отсюда. Поискал глазами, нашел крупную щепку и зажал зубами – чтобы те не стучали друг об друга. Вышел из домика. Проверил кинжал и меч – вынимаются легко. Посмотрел пистолет, запалил фитиль, чтобы тот тлел. Забил пули в оба ствола и осторожно засыпал порох.
Двое всадников оказались слугами и ехали прямо к домику.
– Ох, чую, будет сегодня охота, – сказал один.
– На оленя или на лань? – хохотнул другой.
– Там увидим.
Слуги скрылись за деревьями. Фарреш спрыгнул с коня и осторожно пошел вперёд. Ему посчастливилось – барон спокойно ехал один и дремал в седле. Удар камешка о кирасу заставил его подскочить и открыть глаза. Шагах в двадцати от него стоял человек с пистолетом наизготовку.
– Доброй охоты тебе не желаю, гиена, – нараспев сказал одноглазый человек с пистолетом. – Спешивайся, если тебе дорога честь.
– Я не знаю тебя, – ответил ему барон. – Судя по приветствию, ты из «скименов»? Я не имел с вами дела.
– Ты не имел дела, ты просто сначала ложно обвинил более двух сотен наших в помощи бунтовщикам, а потом решил продать нас в рабство потомкам Черной Рыси. Ты переусердствовал в своей службе королю и забыл о родине, барон.
Барон дёрнул было пистолет из седельной кобуры, но моментально нож воткнулся в его правую руку. Гримбар еле удержался, чтобы не зарычать и не застонать от боли, лишь скривился.
Как назло, из слуг и солдат в округе поблизости было всего двое. Пока услышат выстрел, пока прибегут… Барон сжал зубы, сползая с коня. Он взялся было за меч, но рука не слушалась.
– Ты видишь, я уже ранен. Дай мне уйти.
– Кирасу снимай, – потребовал одноглазый. – Иначе стреляю.
– На выстрел сбегутся слуги, их здесь около сорока.
– У меня лошадь поблизости, я успею уехать.
Барон начал расстёгивать левой рукой плащ и ремни кирасы. Воспользовавшись секундой, из чехла рядом с седлом той же левой достал кинжал и метнул в одноглазого.
Выстрел оглушительно разнёсся по округе, испугав утренних пташек, а пару мгновений спустя раздался второй. Одна пуля пробила лоб, вторая – горло. Фарреш подошёл к баронскому коню и переложил пистолеты из седельных сумок себе за пояс.
– Доброй дороги, господин барон. Ваша охота закончилась.
…Поздним вечером того же дня он въехал на гостиничный двор. Войдя в зал, мужчина с удивлением увидел, как навстречу ему из-за стола бросилась Элиона:
– Орасио, где вы были?! Я переживала за вас.
