– Вы не видели девочку, маленькую, в красной панамке? – задыхаясь, спросила Женя у пожилого мужчины в плаще, державшем на поводке кривоногую таксу.
– Нет, – ответил тот улыбаясь, – Мы с Микой девочек не видели… – И только сейчас заметив их испуганные и расстроенные лица, спросил: – А что, пропал ребенок?
Женя не ответила. Они кинулись назад, и хозяин таксы удивленно и встревоженно посмотрел им вслед.
– Ее нигде нет… – в отчаянии проговорила Женя, когда они, обежав весь двор, вернулись на детскую площадку. – Что делать?
– Слушай, Женька, – начала Лора, – если ее действительно похитили…
– Смотри! – вдруг крикнула Женя. – Не хватает одной формочки!
– Что?
– Их было пять. Пять, понимаешь? А тут четыре. Одной не хватает – синей!
– Женя, успокойся… Какое это имеет значение? Оставь ты эти формочки – надо идти домой.
– Домой? – переспросила Женя и тут же с ужасом представила себе, что будет, когда узнают родители.
– Если ее похитили, тебе позвонят – так всегда бывает.
– Зачем? – спросила Женя помертвевшими губами.
– Ты что, не понимаешь? Ее же не просто… они же наверняка… ну, я имею в виду… Для чего похищают, по-твоему? Ради выкупа.
Женя дико посмотрела на подругу.
– Ты думаешь?..
– Ничего я не думаю… Это тыдумаешь… Но все равно, иди, а я побуду здесь – вдруг она откуда-нибудь появится?
Звонок раздался сразу, как только она переступила порог квартиры. Она бросилась к аппарату и, сняв трубку, заметила, что по коридору из кухни к ней направляется мать, беспокойно вглядываясь в полумрак прихожей.
– Да! Я слушаю, – выдохнула Женя, стараясь справиться с бешено бьющимся сердцем.
В трубке отчетливо послышались звуки улицы, и довольно молодой и совершенно незнакомый ей мужской голос быстро проговорил:
– Если хочешь получить свою девку живой, будешь делать то, что тебе говорят. Поняла?
– Да.
Под напряженным взглядом матери она старалась отвечать как можно спокойнее.
– Во-первых, никому ни слова. Никому, поняла? Если скажешь ментам, девку не получишь никогда, ясно? Во-вторых, дай номер своей мобилы и побыстрей.
Женя продиктовала номер.
– Теперь слушай внимательно. За девку ты мне должна сто тысяч. Собирай баксы, а через пару дней я позвоню и скажу, куда их привезти. Если все сделаешь как надо, девку получишь без проблем. Все.
И повесил трубку.
– С кем ты говорила? – спросила Валентина Георгиевна, тревожно вглядываясь ей в глаза. – Где Маша?
– Мама, с ней все в порядке… – выдохнула Женя. – Надо только…
– Что? – с нарастающей тревогой спрашивала мать. – Женя! Что – «надо только»?
– Сто тысяч.
– Ка… какие сто тысяч? Что ты говоришь?
Женя молчала.
– О Господи, – простонала Валентина Георгиевна и тяжело опустилась на стул.
Женя бросилась за нитроглицерином, и в этот момент открылась дверь отцовского кабинета.
– В чем дело? – спросил Василий Демьянович, сдвинув на нос очки и строго посмотрев на жену.
– Машу… Машу… – бормотала та, глядя на него расширившимися от ужаса глазами.
– Что такое? – резко произнес он и обернулся к Жене, спешившей к матери с маленьким стеклянным тюбиком в руке. – Что такое с Машей?
