Визит в абвер - страница 23

Он подолгу простаивал у секретной карты, медленно, научающее водил указкой по жирно прочерченной, с замысловатыми изломами линии, обозначавшей центральный участок фронта. Эта линия тянулась с севера на юг, восточнее Минска, Могилева и Бобруйска. Мысленно путешествуя по ней, он думал о тех неизбежных переменах, которые с наступлением весны начались на фронте. Перегруппировки войск обеих сторон всегда предшествуют крупным сражениям. Существенные коррективы в размещение своих сил предполагал внести и фон Баркель. Но его поле боя было гораздо обширнее, оно тянулось далеко на восток от армейских позиций. Вместившееся на оперативной карте пространство с синими, петляющими жилками речек, с четкими, прямыми линиями дорог, нанизавшими на себя прямоугольнички населенных пунктов, с расплывчатыми, словно чернильными, пятнами озер, густо пестрело разноцветными кружочками, треугольничками, цифрами и флажками… На этой карте Баркель отражал каждую операцию в русском прифронтовом тылу. Пометки, сделанные его рукой, фиксировали количество отправленных туда шпионов, место и время их приземления, границы районов, в которых им надлежало действовать… Там изо дня в день, из месяца в месяц вел он свои тайные сражения. Они отличались от фронтовых не только особой, изощренной хитростью. Самое существенное их отличие состояло в ином. Если генералы вермахта бросали в бой соотечественников, то фон Баркель воевал в основном руками «иноземцев». Он никем и ничем не брезговал, беря к себе на службу разного рода отщепенцев, ибо знал, что только из такого «материала» и можно делать шпионов. Убийца, ушедший от возмездия. Вор-рецидивист, не рассчитывающий на помилование. Трус, отступивший от воинской клятвы. Белогвардеец, все еще сводящий счеты с советской властью. Кулак, не пожелавший строить новую жизнь. Внутренне он глубоко презирал их, презирал до физического отвращения, и тем не менее… Уж очень заманчиво да и выгодно было загребать жар чужими руками. Конечно, он и в мыслях допустить не мог, как это немец пойдет против Германии. А вот русские, украинцы, белорусы и прочие пусть идут, против собственной страны, лучшей участи они и не достойны… В жаждущей новых побед душе профессионального разведчика само собой возникло желание немедленно отправиться на фронт, чтобы лично окунуться в предгрозовую атмосферу и там, на месте понять, чем еще помочь вермахту. К тому же он давно не встречался со своими коллегами – разведчиками из армейских штабов. Пока позволяет обстановка, можно сообща обсудить наболевшие вопросы и согласовать дальнейшие действия.

Был и еще один весьма важный замысел у шефа. После долгих раздумий у него созрел план широкомасштабной, довольно-таки смелой и хитрой операции. Своей тайной Баркель поделился пока только с Шустером, поскольку именно ему отводилась роль главного исполнителя. Все же остальные участники операции должны были до поры до времени оставаться в полном неведении. Гауптман тут же занялся подготовкой необходимой «документации». Главным образом для себя и тех немцев, которых он возьмет в помощники. Это были мужчины разных возрастов. Но не старше сорока лет, одетые в форму советских военнослужащих. Исходя из своего замысла, Баркель присвоил им соответствующие воинские звания, большинству – рядовых и ефрейторов и лишь немногим – сержантов.

Выполняя поручение шефа, писарь постарался пополнить личный «архив» копиями сфабрикованных удостоверений, командировочных предписаний, продовольственных и вещевых аттестатов. Заодно опробовал и присланный ему фотоаппарат: незаметно пощелкал и в анфас, и в профиль, надеясь сразу после отъезда начальства выйти на связь с партизанами. Однако случилось непредвиденное: за день до отъезда Баркель объявил, что берет с собой и писаря. Быть может, там, на месте, потребуются и его услуги. Зондер-фюреру Вернеру было сказано подыскать небольшой металлический ящик, способный заменить в дороге сейф, и положить в него всевозможные бланки, штампы и печати…