– Никаких ужинов после семи, издержки профессии, – Елена смягчила свой отказ улыбкой.
– Жаль, а я-то надеялся угостить Вас. А Вы, молодой человек?
– Спасибо, только что ужинал.
– Ну, как хотите. Шампанского могу предложить?
– Пожалуй. – Елена снова улыбнулась. – Отказаться от хорошего шампанского выше моих сил.
Грохольский кивнул нашему провожатому, оказавшемуся и официантом, и тот, достав из серебряного ведерка охлажденную во льду бутылку, умело, не проронив ни капли, открыл ее, вытер горлышко салфеткой и разлил золотистое вино по бокалам.
– «Новый свет». Брют. Предпочитаю французскому. За встречу?
Елена отпила немного и поставила бокал, я сделал то же самое. Вино показалось мне слишком сухим, даже слегка горьковатым.
– Прекрасное вино, не правда ли? А теперь к делу. Что будет предметом нашего разговора?
– Арнольд Викторович, мне нужны деньги. В долг, разумеется.
– И много?
– Три тысячи. Я дам расписку.
– Дорогая Елена Дмитриевна, я дам Вам и три тысячи, и значительно больше, и расписка Ваша мне без надобности.
– Больше не надо – Елена посмотрела ему прямо в глаза – своими светлыми, почти прозрачными, в его темные, в которых отражались и свечи, и блеск хрусталя, и от этого казалось, что они искрились то ли насмешкой, то ли любопытством.
– Чтобы все было понятно, я должна объясниться. Мы с Александром Леонидовичем задумали один проект. Театральный, разумеется. Нам не хватает именно этой суммы. Сам проект пока тайна, – она слегка запнулась, – коммерческая. Но если Вы считаете нужным, я расскажу. Я имею здесь и творческий интерес, хочу сыграть, наконец, полноценную современную роль.
– Помилуй Бог, тайна, так тайна, тем более, что коммерческая, – он слегка насмешливо улыбнулся.
Я открыл было рот, чтобы напомнить: если она имеет в виду мою пьесу, то нужно десять тысяч, а не три, но почувствовал легкий удар туфелькой по ноге и промолчал.
– Значит, не хватает трех тысяч. А когда деньги нужны?
– Желательно сейчас.
– Тогда извините, оставлю вас на несколько минут. С банкоматом лично приходится общаться.
Когда он вышел, я не выдержал и спросил:
– Кто он?
– Один из самых богатых людей в нашем городе. Банкир и предприниматель.
– Но ведь… я замялся.
– Все знаю, потом.
Вернувшись, Грохольский положил перед Еленой деньги, и она небрежно убрала их в сумочку. Мы просидели еще минут пятнадцать, мучительных для меня из-за непонятности ситуации, потом Елена, посмотрев на часы, сказала:
– Арнольд Викторович, Вы уж извините, мы пойдем. Пора.
– Понимаю. – Он поцеловал Елене руку, – Привет супругу и до встречи. Удачи Вам, молодой автор.
– Надеюсь, все останется между нами троими?
– Разумеется, моя королева.
Когда мы отошли на достаточное расстояние от кабинета, я спросил:
– Куда теперь?
Елена искоса посмотрела на меня, и вдруг, помолодев лет на десять, озорно перекрутилась на одной ноге и негромко пропела:
– «В игорный дом. Тем груды золота лежат…» Я знаю, надо десять тысяч, а, может, и больше. Пойдем их выигрывать. Три я взяла потому, что, если наша авантюра провалится, эту сумму я через несколько месяцев смогу отдать.
– Как-нибудь разберемся, кто будет отдавать, – сказал я, надеясь сам не знаю на что. – А Вы когда-нибудь играли?
– Нет. А Вы?
– Тоже нет. Только смотрел.
– Тем лучше. Новичкам везет. К тому же у меня сегодня такой день, когда я наперед знаю, что будет.
– Так идемте, идемте скорее! – почти прокричал я, заражаясь ее легкомыслием.
