Анжела посмотрела на бутылку игристого, которую все еще держала в руке, прикрыв горлышко пальцем.
– А пить-то с горла придется, – каким-то философским тоном произнесла она и, не дожидаясь ответа, сделала два глотка, после чего протянула бутылку подруге. – Ничего не напоминает?
– Забудешь такое, – усмехнулась Лена, принимая бутылку. – Как мы на дискотеках прятались и по очереди все из одной бутылки пили.
– Помнишь, как Игорька-то накрыло? – засмеялась Анжела.
– И на лавочке он вырубился! – перебила со смехом Лена.
Девушки сидели на мокрой от утренней росы траве и в сотый раз вспоминали истории из детства. Их общего детства. В котором была и Татьяна Петровна. Лена на мгновение задумалась. Ей стало стыдно за свои вчерашние слова. Ведь она, совершенно посторонний человек, столько любви и заботы вкладывала в чужих, по сути, детей все эти годы.
– Анжел, – снизив голос, Лена посмотрела на подругу, – ты права. Я реально дура. Попозже позвоню, извинюсь.
– «Позвоню»? Нет, дорогая. Обидеть, глядя в глаза, тебе смелости хватило. А прощения просить по телефону?
Анжела смотрела требовательно, и тон ее был такой же. Да и сама Лена понимала, что подруга права. Но идти действительно было стыдно. Но и не пойти…
– Да, ты права. И в том, что мне стыдно, и в том, что все же надо. Именно сходить к ней. Я таких глупостей наговорила. Но черт возьми. У меня столько всего сейчас внутри! Это не передать. Куда это все деть? Меня разрывает просто!
– Знаю я один способ. – Анжела сделала глоток из бутылки и, отдав ее подруге, поднялась.
Лена сидела и с интересом смотрела, что задумала подруга. Та обернулась, посмотрела на нее с улыбкой, отвернулась и, подняв вверх руки, внезапно громко закричала. Пронзительное «А-а-а-а!» разлетелось над городом. Анжела умолкла, а эхо еще улетало вдаль. Опустив руки, она еще пару секунд стояла, не оборачиваясь, прислушиваясь. Потом вновь обернулась и кивком головы позвала Лену.
Та сначала посмотрела на подругу, как на сумасшедшую, но, когда к ней протянулась рука, сдалась.
– Я не смогу, ты же знаешь.
– Сможешь. Давай.
Лена смотрела на город, на светлеющее небо с бороздами от самолетов. Ей так хотелось избавиться от всего того, что накопилось и за прошедшую ночь, и за все эти годы… Так что она набрала в легкие воздуха и громко, во весь голос, закричала. В этом крике была вся боль и нерастраченная любовь. Казалось, даже небо слышало этот крик беспомощности и ответило глухим эхом. Через секунду ее крик превратился в дуэт. Подруга не смогла бросить ее даже в этом. Так и стояли они вдвоем, вскинув вверх руки, на вершине совсем небольшой горы, под которой был их маленький город. И кричали, иногда глядя друг на друга. Плача и смеясь одновременно, как две маленькие девочки. А эхо заботливо уносило их обиды на этот чужой, такой непонятный взрослый мир.
Вдоволь накричавшись и допив игристое, они еще какое-то время сидели и разговаривали обо всем на свете. Кроме вчерашнего вечера. Намеренно избегали этой темы. Слишком хорошее сейчас было настроение, и портить его ну никак не хотелось. Сколько времени они там провели – неизвестно, но вниз они спустились, когда город уже полностью проснулся и привычно встретил их шумным коктейлем из людского потока и звуков улиц. И никто не обращал внимания на двух держащихся за руки молодых девчонок с сонными, но отчего-то очень довольными лицами, которые шли по залитой ранним солнцем улице.
