– Я тоже пойду досыпать, – сказала Ангелина. – Как же бодрит прокатиться ночью с ветерком… Ох, а мы же хотели ещё разобрать продукты…
– Я сам разберу, – сказал Лысов. – Спасибо большое. Насчёт бензина подойдите утром, попробую помочь.
– Замётано, – сказала Ангелина и удалилась.
– М-да, – сказал Лысов, подходя к сумкам. – Назакупились. Главное, чтобы можно было что-то использовать на завтрак… Ну, вижу тут сыр, ветчину, какие-то крупы и хлеб… Уже хорошо… Хотя покупать в супермаркете – это, конечно, за гранью. Вот, когда была Жанна жива, она всё по деревням ездила, поставщиков искала. Молоко свежее, мясо… Был тут один, Тихон, всё ей помогал с оптовыми поставками. Дремучий такой мужик, бородатый, выше меня. Так я даже не знаю, где его искать теперь.
– А от чего ваша жена умерла? – спросила Суконская, подходя.
Лысов взглянул на неё коротко, отвёл глаза.
– Да глупость какая-то. Вдруг взбрело ей в голову, что она плохо выглядит. Стала бегать сначала на всякие процедуры, потом на операции. Как раз тогда казалось, что отель начал деньги приносить. Сделала пластику носа, а ей и занесли какую-то заразу. Сначала сепсис, потом почки, а потом инфаркт. Всё как-то быстро… Простите…
Он взял несколько пакетов.
– Я помогу, – сказала Суконская, поднимая ещё два.
– Спасибо, – сказал Лысов. – Надо разобрать. А расскажите мне всё-таки, какая там жизнь, на вашей планете…
– Да я даже не знаю, какая теперь планета моя, – ответила Суконская. – Мотаюсь туда-сюда…
И они удалились на лестницу.
Сквозь спадающие неровными волнами французские шторы пробивался свет. Из коридорчика вышел не выспавшийся Лысов и с удивлением увидел Марию Аркадьевну, которая стояла в центре холла и смотрела на свой чёрный приборчик. На нём была приоткрыта крышка, так что обнажился экран, по которому бежали загадочные символы.
– Вы уже на ногах? – спросил он. – Что так рано?
– Беспокоюсь, – сказала Мария Аркадьевна. – Прибор показывает, что пщеш либо уже создан и находится близко, либо вот-вот будет создан.
– Меня сейчас больше беспокоит завтрак, – ответил Лысов. – Скоро все уже встанут, потянутся на кухню, а там ничего не готово.
– Кому будет нужен завтрак, если вся Вселенная превратится в пустоту? – возмутилась Мария Аркадьевна.
– Я предпочитаю об этом не думать, – сказал Лысов. – Позвольте, я отправлю дочку на кухню. Пусть помогает.
Он вышел в коридор, а через несколько минут вернулся с зевающей Тиной, которая сонно кивала и говорила:
– Хорошо, папа. А кашу как варить?
– Да я же не говорил «кашу», – отвечал Лысов. – Я сказал «бутерброды».
– А, – отвечала Тина. – Я не расслышала.
Они скрылись на лестнице, а ещё минут через десять Лысов вернулся с озабоченным лицом.
– Дети, дети… – сказал он. – Но на чём мы остановились?
– Меня немного волнует вчерашний мужчина с этим его зельем, – ответила Суконская. – Конечно, это не пщеш, но вдруг он добавит ещё какие-то компоненты? Вы представляете, для чего ему такое могло понадобится?
– Нет, – ответил Лысов. – Может быть, стоит обыскать отель? Конечно, так, чтобы не потревожить постояльцев.
– Да, я как раз думала об этом, – ответил Суконская. – Пожалуй, я запущу свой глазик.
Как и в прошлый раз, из её глазницы вылетел глаз и, пару раз перекувыркнувшись, полетел в коридор.
– Как вы умудряетесь одним глазом смотреть здесь, а другим там? – удивился Лысов. – Я бы с ума с сошёл от такого.
