Вкус дикого мёда - страница 31

Мимо проходил охотник из той же деревни. Увидев, что случилось, охотник пожалел мальчика и его старую мать. Произнеся заклинание, он поймал змею, перехватил ее жгутом и бросил в свою суму. Так, со змеей и мертвым телом мальчика на руках, он пришел к дому Гаутами и постучал в дверь.

Когда несчастная женщина увидела почерневшее, холодное тело сына, она бросилась на него и, обняв, стала безутешно рыдать. Как безумная, она била себя кулаком в грудь и рвала на себе волосы, причитая и проклиная себя.

– Бедный мой мальчик, солнце жизни моей, ты ушел от меня из-за моих грехов. Муж мой, твой отец, умер в самом расцвете лет – и тоже из-за меня. Я всем приношу одни несчастья. Это я, подлая женщина, повинна в твоей гибели. Это мои злые мысли и греховные поступки приняли форму черной змеи и ужалили тебя. Чем искупить мне вину перед тобою? Как мне жить дальше? Скажи мне, мальчик мой, умоляю тебя, не молчи. Почему ты молчишь?!

Даже каменное сердце охотника защемило от жалости к ней. Он почувствовал комок в горле. Дав женщине немного выплакаться, он стал, как умел, утешать вдову:

– Не плачь, добрая женщина. Здесь, у меня в сумке, змея – причина смерти твоего сына. Скорее скажи, как мне убить ее. Хочешь, брошу ее в огонь, и она будет корчиться от жара у тебя на глазах, а хочешь – изрублю ее на куски. Она повинна в гибели твоего сына и потому заслуживает наказания.

Опечалилась Гаутами, услышав глупые речи охотника.

– Отпусти змею, охотник, и иди с миром. Дай мне оплакать свою судьбу. Глазам твоим не хватает зоркости, а уму – ясности, если ты говоришь такие речи. Только глупцы забывают о всесильном Провидении, управляющем нашей судьбой, корят других и отягощают себя новыми грехами. Пересечь бурный океан этой жизни может лишь тот, кто сделал свое сердце легким, совершая благие дела. Те же, чье сердце отягощено грехами, камнем идут на дно. Разве мало мне моих грехов, которые отняли у меня сына и тянут меня на дно? Зачем ты хочешь сделать меня соучастницей еще одного убийства?

Больно задели слова женщины жаждущего справедливого отмщения охотника.

– О чем ты говоришь? – сердито буркнул он. – Похоже, горе лишило тебя остатков разума. Ты во всем винишь себя, хотя виновник перед тобою. Убить змею не грех.

Я мог бы еще понять тебя, если бы не видел слез в твоих глазах и не слышал, как ты причитаешь. Слова твои были бы уместны в устах мудреца, неподвластного горю. Поверь, тебе станет легче, когда ты увидишь, как корчится в огне эта мерзкая тварь. Месть не нужна святым, но приносит облегчение тем, кого снедает горе.

– Горе мое, может быть, и стало бы легче, – ответила Гаутами, – если бы я видела в этой змее причину гибели сына. Но я-то знаю, кто повинен в его гибели. Муж мой умер из-за моих грехов, а теперь меня покинул мой сын. Это я повинна в его гибели. Что мне даст смерть бедной змеи? Брахманам не пристало обижаться, ибо мы знаем, что обида только множит боль. Покой же сердцу приносит прощение и раскаяние. Отпусти эту змею с Богом – созерцание ее страданий не утешит меня, но заставит страдать еще больше.

Но охотник не унимался.

– Разве ты не знаешь, что, убивая гнусную тварь, мы приносим благо и ей, и себе? Индра убил демона Вритру30, за что его до сих пор прославляют все мудрецы. Благо получили и демон, и его убийца. Кроме того, эта змея умертвила твоего ни в чем не повинного сына. Уничтожив ее, мы защитим других невинных от ее яда. Прикажи мне, и я убью ее у тебя на глазах.