Вкус измены - страница 8

— Он же холодный. — брезгливо морщась, выдал он.

— Кто бы мог подумать…

Я не знаю, как я это снова сделала. Снова его поцеловала! Казалось, он только-только наклонился, обозвал меня извращенкой из-за холодного кофе, и вот, я уже его целую, а его руки бесстыдно движутся к моей заднице.

Я терялась в таких давно забытых ощущениях. Моё тело подрагивало от желания, а разум, как густой кисель, стекал куда-то вниз, к эпицентру моего возбуждения. Мысли мелькали секундными вспышками, появляясь и тут же исчезая. Невольно, но я начала понимать, что готова попробовать что-то большее. Осознала, что слова Топольницкой меня поработили.

Что, если я могу? Что, если я могу быть с мужчиной? Не пугая его своей паникой или перекошенным от напряжения лицом, трезвой, не трясущейся от страха, не глотающей солёные и в то же время горькие слёзы… Что, если я какая-то заколдованная? Есть же всякие фильмы и книги об истинных парах. Что, если это какое-то проклятие? Вот мне Давид — на этом всё. И никакого выбора. Никакой надежды на то, что смогу быть по-настоящему с мужем, отдаваясь ему без страха и истерик.

Скользнувшая мужская рука к слабой резинке моих пижамных штанов, заставила опомниться.

Я и без этого мужчины знала, что у меня не всё в порядке с головой, но с ним…

— Не надо. — дрожа от волнения и желания, прошептала я. Оторвалась от его губ, открыла глаза и на миг залюбовалась его потемневшим взглядом, обращённым ко мне. — Не сейчас…

Я ненавидела себя за то, что дала заднюю. Это был мой шанс. И я прекрасно понимала, что добровольно упускаю его. Неизвестность убивает. Неизвестность калечит. Нужно было броситься в этот омут с головой сразу же, чтобы не тешить себя напрасными надеждами. Я могла всё проверить в тот же вечер. В ту же ночь, если быть точнее, но испугалась… Испугалась того, что испугаю его, когда меня накроет паника и те воспоминания, о которых я мечтаю забыть, полезут наружу.

— Признайся, тебе просто нравится меня заводить? — не то спросил, не то вынес вердикт Давид, поглаживающими движениями поднявшись выше и устроив свои горячие руки на моих плечах.

— Я замужем! Вообще-то! — заявила с гордым видом. Мне было проще выглядеть идиоткой, чем пустить ещё хоть кого-то в свой внутренний мир, где ничего, кроме руин, толком не было.

— Минуту назад тебя это не остановило. Ты снова меня поцеловала. Ты поцеловала. — он специально выделил то, что инициатором уже второго нашего поцелуя была именно я, заставив меня скрежетать зубами.

Я говорила, что он просто невозможный болван? Вот! Заявляю со всей ответственностью!

— Мне перед тобой извиниться, что ли? Мы в доме, где спит мой сын, где я живу вместе с мужем…

— Можешь и извиниться. — нагло перебил меня Давид. — Поцелуй ещё раз. Я обещаю, что всё прощу.

— Так всё, я в этом больше не участвую! — передёрнув плечами, я сбросила его руки и, отстранившись, перевернула планшет.

Мне было абсолютно плевать, что он обо мне подумает. Хуже, чем есть, он даже не посмеет помыслить.

— Что с тобой не так?

Я не стала отвечать. Если бы у меня имелся какой-то короткий диагноз, понятный обычному человеку, я, возможно, и назвала бы его, а так… Не видела смысла переливать из пустого в порожнее.

— Не хочешь отвечать? Тогда я попробую рассказать. — облокотившись локтями на стол, Давид попытался заглянуть в моё лицо, но я отвернулась. — Вы живете с мужем из-за сына. Вы даже не спите в одной кровати. У вас у каждого своя комната, где вы проводите время, даже находясь дома одновременно. Скорее всего, тебе нравится та жизнь, которой ты живёшь, поэтому ты терпишь все его похождения. Возможно, боишься лишиться его денег и статуса. Мне непонятно только одно… Почему он тебя не трахает? — я затаила дыхание, застыв, будто пригвождённая к стулу. — Хотя, есть ещё кое-что, что мне непонятно. — будто ему было мало всего, что он сказал перед этим, он решил меня добить. — Почему тебя никто не трахает?