Мальчик робко поднялся. Сердце его бешено колотилось от волнения и еще одного – непонятного – чувства.
– Ну… когда… Простите, я не слышал.
Весь класс разразился хохотом, все – кроме той новой девочки. Учитель с негодованием и жалостью взглянул на Владислава, но все же проговорил:
– Если твоя фамилия Шейбал, то это не значит, что я просто так буду ставить хорошие оценки. Сегодня ты, Влад, разочаровал меня своим невниманием. Садись, два.
Мальчик с тяжким вздохом сел на место, остро чувствуя тугой комок, сдавливающий горло. Первая двойка – и так глупо полученная. Он еще раз мельком взглянул на новенькую девочку – та сидела с таким лицом, будто наказали ее, а не его, ясно понимая, что одноклассник пострадал из-за нее. Она бросила ему полный сочувствия и досады взгляд.
На перемене девочка подошла к нему, сказала:
– Прости за сегодняшнее, а меня Катаржина зовут.
– А меня Владислав, – ответил тот.
– Ты мне понравился, – продолжала девочка, нисколько не смущаясь откровенным чувствам.
– Это хорошо, а я боялся, что все будет наоборот, – Влад натянул улыбку, а взгляд его так и скользил по красивому лицу Катаржины, по ее светлым локонам.
На школьном дворе, почти у ограды высокого забора, Владислав столкнулся лицом к лицу с пятью своими одноклассниками. Каждый из них был выше его ростом и крупнее в плечах, и малорослый Влад понял, что встревать с ними в драку – безумие, одному с ними не справиться.
– Чего это ты, темнокожий, хочешь от наших девчонок? – подошел к нему вплотную лидер класса и главный подстрекатель Кшиштоф.
– О чем ты говоришь? – выдавил из себя Влад, стараясь до последнего держать хладнокровие, не выдавать страх.
– Разве тебе не приглянулась новенькая? – смеясь, отозвался другой мальчишка, стараясь угодить Кшиштофу. – Думаешь, мы такие дураки и не видели, как ты весь урок смотрел на нее?
– Я тебя последний раз предупреждаю, черный! Держись подальше от славянских девушек, – тихо, угрожающе сказал Кшиштоф, возвышаясь над Владиславом.
– Мы с ней лишь познакомились, – словно во сне, предугадывая развязку этой истории, молвил тот.
– Нет, не только познакомились.
– Бей жида! – крикнули четверо стоящих за спиной главаря, и не успел Влад вскрикнуть, как одноклассники повалили его на землю, стали пинать ногами по животу, спине, били кулаками по голове, разбили нос и губу, порвали пиджак.
Зажимаясь от ударов, корчась от боли, Владислав ожидал только одного – когда его закончат бить, убежать что есть сил домой, спрятаться в комнате, забыться сном. Избитого, с окровавленным лицом, оставили его одноклассники и с издевательским смехом удалились. Сплюнув на землю скопившуюся кровь, побрел Влад домой, сильно прихрамывая на правую ногу.
Бронислава при виде сына пришла в ужас. Смазав синяки и приложив вату к разбитой губе, заботливая мать сказала:
– Завтра в школу не пойдешь, а отец разберется с произошедшим.
Вечером в кабинете Станислава состоялся долгий разговор. Строгий отец вопреки чуждому отношению к Владу, почувствовал жалость. Как-никак, но он был сын его. Грозным взором посмотрел отец на Казимежа, сделал ему выговор:
– Как так получилось, что ты, учась в той же школе, не знал, не видел, как обижают твоего младшего брата, коего ты должен защищать? Владимиру пока двенадцать лет, он ребенок. Тебе же пятнадцать.
– Но, отец… – начал было оправдываться Казимеж, но вовремя осекся, чувствуя, как Станислав готов вот-вот разразиться громом.
