Владыка бездны: Восхождение - страница 3

"Кофе", – подумал он, зевая так, что хрустнули челюсти. Это был его ритуал – поздний поход в круглосуточную кофейню за углом, где бариста с синими тенями на веках и пирсингом в носу молча наливала ему двойной эспрессо, не задавая вопросов. Алексей вернулся к столу, бросил взгляд на экран. Код выглядел почти готовым: аккуратные строчки, выровненные отступы, как солдаты на параде, но где-то в глубине таилась ошибка – мелкая, коварная, из тех, что всплывают, когда ты меньше всего этого ждёшь. "Обработка исключений", – пробормотал он, потирая шею, где мышцы затвердели от долгого сидения. Надо было доделать, но глаза слипались, а мозг превратился в кашу после трёх энергетиков и бессонной ночи. Он сохранил файл, назвав его "Encryption_v3.8", и закрыл ноутбук с глухим щелчком. "Кофе поможет", – решил он, чувствуя, как усталость накатывает волной, тяжёлой и липкой, как мокрый асфальт. Пару глотков, и он сможет вернуться к работе, доделать этот чёртов код, отправить его заказчику и, может, даже выспаться впервые за неделю – мечта, такая же далёкая, как отпуск на море.

Он подошёл к вешалке у двери, натянул старую чёрную куртку – потёртую, с оторванной пуговицей на левом кармане, пропахшую сыростью и табаком от прежнего хозяина, хотя сам Алексей не курил уже лет десять. Зонт валялся в углу – чёрный, с погнутой спицей, купленный за сто рублей на распутье, когда прошлый сломался под ветром. Он взял его, бросив взгляд в зеркало у двери. Отражение показало худое лицо с тёмными кругами под глазами, короткие русые волосы, тронутые сединой у висков, и усталый взгляд, в котором давно погасла искра юности. Щетина покрывала подбородок, делая его похожим на какого-то бродягу из подворотни. "Надо побриться", – мелькнула мысль, но он тут же отмахнулся, усмехнувшись. Кому это нужно? Клиенты видели только его код, а больше в его жизни никого и не было – ни друзей, которые бы позвали в бар, ни коллег, с которыми можно было бы поболтать за пивом, ни случайных знакомых, которые бы спросили, как дела.

Дверь захлопнулась за ним с глухим стуком, замок щёлкнул, и Алексей спустился по лестнице подъезда. Здесь всегда пахло сыростью – стены были покрыты пятнами плесени, перила липли к рукам, как будто кто-то пролил пиво и не удосужился вытереть. На площадке первого этажа валялась пустая бутылка из-под "Балтики", рядом лежала пара окурков, прилипших к полу, и обёртка от шоколадки, смятая в комок. Он толкнул тяжёлую дверь подъезда и шагнул на улицу. Ветер ударил в лицо, холодный и резкий, как пощёчина, дождь тут же забрался за воротник, пробежав по спине ледяной струйкой. Алексей раскрыл зонт, но порыв ветра вывернул его наизнанку, сломав ещё одну спицу с жалобным треском. "Да чтоб тебя", – выругался он, бросив бесполезную вещь в переполненную урну у входа, где она застряла среди мусорных пакетов. Подняв воротник куртки, он пошёл вперёд, шлёпая по лужам, которые растекались по тротуару, как маленькие озёра, отражая тусклые фонари.

Улицы были пусты. Ни машин, ни прохожих – только шорох дождя, как белый шум, да редкие вспышки фар где-то вдали, за пеленой воды. Он шёл привычным маршрутом: вдоль серых пятиэтажек, где окна светились тёплым светом – там, за стёклами, были семьи, ужины, смех, жизнь, которой у него не было. Мимо закрытого ларька с шаурмой, где обычно пахло специями и жареным мясом, но теперь витал только запах мокрого картона и гниющих отходов, вынесенных ветром из мусорки. Алексей свернул к переулку – узкому проходу между двумя старыми зданиями, который сокращал путь до кофейни минут на пять. Штукатурка на стенах облупилась, обнажая красный кирпич, местами поросший мхом, а посередине тянулась лужа, в которой отражались тусклые фонари, дрожащие, как призраки. Он знал этот переулок наизусть – сотни раз ходил тут, даже в темноте, ориентируясь по трещинам в асфальте и выступам стен, как по карте, выученной за годы одиночества.