Они поднимались всё выше и выше. С каждым ярусом город становился красивее, роскошнее и менее разрушенным. Здесь уже были многоэтажные дома из кирпичей и черепицы, а у прохожих всё сильнее проявлялся хороший вкус в одежде. Поле боя с каждой поднятой ступенькой уменьшалось, все воины сливались в одну безликую массу (кроме Сумасшествия, которое было меньше воином, больше стихией). Розоватые лучи Дневила весело играли на крышах и снегу, который уже счистили с дорог. Погода была отличная, что было отлично от внутреннего настроения Бойрианн.
Сам дворец был отдельным ярусом, который даже можно было обхватить взглядом. У него была плоская крыша (последний ярус Хреба. Выше только… Да никто не выше, с тех пор как боги умерли). Внутри дворца командир нашёл девушку в чёрно-белом платье, по виду чуть старше Бойрианн, но сказать точно было сложно, учитывая её причёску. Она заплетала русую косу, которая ниспадала на лицо и закрывала то правый, то левый глаз при каждом движении головы. Умно. Создавая себе лёгкую проблему, она могла не обращать внимания на тяжёлые. И несовершенство мира было менее заметно. Хвалю. Я тоже раньше закрывала лицо волосами, но они не были настолько плотными, и через них было всё отлично видно. Ну, почти всё.
– Вот, привёл одну из ваших. Пыталась спуститься на верёвке по опасной стене, – командир обхватил Бойрианн за плечо и подвёл её к девушке. С такой причёской ей явно надо помогать видеть.
– Да я только собиралась… – начала Бойрианн своё гнилое оправдание. Эту часть плана она плохо продумала (вернее, никак).
– Ах, точно! Наша непослушная девочка. Спасибо, господин. Она… Она сказала вам своё имя? – девушка с косой зачем-то начала лгать. Она действительно ничего не видит? Двор Безумия – это лишь название, ей кто-нибудь об этом сказал?
– Нет, – господин отрицательно мотнул головой.
– Она – Ногибрелла. Точно! Ногибрелла, пойдём, я тебя хорошенько накажу, – девушка мягко взяла под руку новоиспечённую Ногибреллу и отняла её у командира, подарив ему поднятые уголки губ за косой. – Ещё раз спасибо.
– Наказание. Ю-ху, – без особого энтузиазма сказала Ногибрелла.
– Не надо сильно её наказывать. Мы же не враги. И ничего плохого не случилось, – добрый мужчина развернулся и зашагал к выходу.
Девушка с косой повела Ногибреллу по коридору, а после нескольких шагов развернула её к себе лицом и посмотрела пристальным глазом, выглянувшим из-за странной косы:
– Из дома сбежала?
– Можно и так сказать.
– Сказать можно и то, что я тебя первый раз вижу. Всё что угодно можно сказать. На слова налогов нет, и замков на рот не устанавливают, – тон голоса девушки поменялся. Такой бывшей Бойрианн она больше понравилась.
– А хорошо бы. Меня бы не выгнали из дома, если бы я не достала всех своих сарказмом, – шпионка знала, что чем ближе к истине ложь, тем она лучше (то есть формально правда – лучшая ложь).
– Ну-ка докажи. Скажи что-нибудь ехидное, – девушка с косой решительно повела Ногибреллу дальше.
Её ещё никто не просил сказать что-нибудь ехидное. Обычно всё было наоборот (“не скажи что-нибудь ехидное”. Ну, другими словами). Аж слезинки в уголках глаз появились. Но… Сарказм по принуждению… В голове было пусто, как будто она протестовала против такого противоестественного явления.
– Эмммм, – замялась шпионка, неосознанно пародируя Слизверта. Такое с ней впервые (замятие, а не пародия). – Я скажу, когда ты повернёшься ко мне лицом, а не затылком.
