У демонов была только одна эмоция (да и непонятно, их эмоция или они сами – эта эмоция), реинкарнирующиеся феи были воздухом, почти вечные эльфы – текучей водой, долгоживущие гномы – камнем. А люди были даже не огнём – взрывом. Понятно, как они сломали мир. За такую силу люди расплачиваются мимолётной жизнью? Ха-ха-ха! Как замечательно!
От демоницы отвалилась часть лица с глазом, прервав вырвавшийся смех. Дэмис, склонив голову набок, с интересом наблюдал за ней:
– Рад, что тебя так веселит наша ситуация. В моей работе я слышу только одни крики, слёзы и мольбы о пощаде. Да мне самому впору начать плакать.
Суккуб обратила на себя внимание и обнаружила, что вся её кожа пошла трещинами. Вокруг неё появился круг сильно утрамбованного снега. Растения рядом начали рассыпаться на мелкие обломки. Так он меня действительно убьет.
– У тебя… аргх… нет власти надо мной… – простонала суккуб. Какой отвратительный повод.
– Да, но я всё равно попробую, – весело уведомил её лжебог. Он уверенно стоял, крепко опершись двумя руками на трость, как будто она могла взлететь из снега в небо, и смотрел на свою жертву. – Тряхну стариной и вспомню свою демоноборческую юность. Ах, было время…
– Твои… пророчества… они не самоисполняющиеся? – демонице было сложно шевелить челюстью. Пара зубов вывалилась наружу. Суккубе казалось, что она в центре вихря бушующего яростного пламени рода человеческого. В какой-то мере так и было.
– Понятия не имею. Но я всё равно убью тебя. Такова моя природа, – извиняющимся тоном сказал лжебог. Он теперь придумал покачиваться с носков на пятки. – Ты говори-говори, пока можешь. Не всегда у тебя будет такая роскошь, как язык. Я здесь, я рядом, мы пройдем этот путь, твоего убийства, вместе, – добавил Дэмис успокаивающим голосом.
У Кзарины с мерзким хлопком лопнула правая рука. Нужно больше времени! Она использовала Отвод взгляда и Гламур для иллюзии убегающей себя. Дэмис проводил иллюзию взглядом, а затем вернул его на настоящую Кзарину.
– Эти глаза видели падение иллюзий мира. Твой Гламур – ничто, демон, – из его голоса ушла вся несерьёзность и веселье. Он убил свою дурашливость, и без неё остался суроволицый мрачный (но всё ещё нарядный) мужчина. Он не раз спускался в Бездну, ведя за собой тысячи тысяч мертвецов, но, в отличие от них, зачем-то возвращался в мир живых.
Демоница опустила кровоточащее из всех трещин лицо, и тут же разорвалась на мелкие частички. В воздухе начал распространяться кровавый туман, обагряя смятый снег.
– Ой, ты что-то говорила про самоисполняющиеся пророчества, я прослушал? Надо было всё лучше обдумать, прежде чем решить убить тебя, да? Вот я глупец, – лжебог показал у головы жест глупости и развернулся, чтобы уйти. Но краем глаза он заметил какое-то шевеление в снегу. Как будто какая-то маленькая альма перемещалась в сугробах.
Дэмис попытался убить эту непонятную снеговолновалку, но он не знал, что это такое и как оно выглядит. Гибельный разрыв не мог сработать.
– Ладно, живи пока. Надо же, обрушение горы не убило мышку. Стоит тогда позвать профессионалов с меньшими, но конкретно противомышиными средствами, – с этими словами лжебог сжался в одну точку и исчез с лёгким хлопком.
Кзарина бежала. Нет, плыла. Сугроб. Холод. Движение. Вся Метаморфоза потрачена. Сохранена лишь малая сущность. Успела выбраться из мясной оболочки до её уничтожения. Работа быстра и груба. Кзарина теперь крото-кролик. Нет глаз. Нет шерсти. Нет лап. Есть огромные уши, которыми можно грести снег. Так двигаться. Снег. Снег. Снег. Зубы? Острые зубы. Хищный альм. Думает, Кзарина – отличная добыча. Но отличная добыча – он. Достаточно органического материала для Метаморфозы в гуманоида.
