Владыка мира - страница 12

Угадав его маневр, падишах в последний момент увильнул в сторону, но самый кончик меча слегка чиркнул его по горлу выше кадыка. Не чувствуя боли, Акбар вонзил Аламгир глубоко в подмышечную впадину командира, которая осталась открытой, когда его рука была высоко занесена. Человек рухнул с белой лошади и застыл на земле, алая кровь лилась в каменистую грязь. Весь в поту и с трудом переводя дух, Акбар радовался, что вышел из схватки живым. Он оглянулся и увидел, что его охранник расправляется с остальными всадниками, которые сопровождали вражеского командира в его смелой, но безнадежной вылазке. Прямо перед ним некоторые воины Хему пришпоривали коней и разворачивались, сбегая за баррикады, а некоторые сдавались.

Акбар слез с седла и подошел к командиру в оранжевом тюрбане, тот был еще пока жив. Став на колени, он немного приподнял его тело от земли.

– Ты храбро сражался, – сказал он.

– Я узнал тебя, молодой падишах Акбар. Я хотел отомстить тебе за своего господина Хему, – с трудом выговорил командир.

– Что это значит – отомстить мне за Хему?

Раненый с хрипом втянул воздух и попытался что-то произнести, но слов было не слышно, лишь кровь текла у него изо рта. Наконец, справившись с собою, он заговорил:

– Один из ваших лучников ранил стрелой моего господина в глаз сразу после того, как мы одолели ваш правый фланг. Хему лежит при смерти, за ним смотрят оставшиеся в живых его собственные стражи… и я…

Кровь снова просочилась у него между зубами и заструилась по губам, голова откинулась. Враг был мертв. Акбар осторожно опустил тело назад на землю. Теперь падишаха окружали лишь собственные телохранители.

– Проследите, чтобы этого человека погребли по обряду согласно его религии, – сказал им Акбар. – Пусть и не в наших рядах, но сражался он храбро.

От осознания того, что это полная победа, широкая улыбка озарила измазанное грязью лицо Акбара. Первое испытание завершилось успехом. Его будущее – будущее империи – будет светлым. В следующих кампаниях он выступит уже завоевателем и сможет расширить границы своей империи.

Акбар видел, что к нему едет Байрам-хан, но когда тот приблизился, стало видно, что хан-и‑ханан не разделяет этого торжества.

– Почему ты вступил в бой, Акбар, когда я сказал тебе, что мы должны оставаться там, откуда можем управлять войском? – начал он без церемоний.

У юноши вытянулось лицо, и он почувствовал, как закипает от гнева. Он падишах, даже если Байрам-хан его регент и главнокомандующий. Как смеет этот человек говорить с ним в таком тоне, омрачать этот момент триумфа в его первой со дня вступления на престол битве? Его дед Бабур в том же возрасте возглавлял армии… Но и забыть, скольким он обязан Байрам-хану, нельзя. Правитель сдержал гнев и сказал только:

– Ты желаешь, чтобы твой падишах в бою холодел от страха, или пусть лучше кровь его вскипает и зовет к оружию?

Байрам-хан от души улыбнулся, лицо его просияло, суровые черты лица смягчились.

– Нет, повелитель, второе лучше.

– Этот командир успел сказать мне перед смертью, что Хему ранен и лежит, укрытый за телами боевых слонов. Давай поищем его.

Между стражниками с мечами наготове Байрам-хан и Акбар шли к трупам слонов. От тела того, чье брюхо было разорвано ядром, уже исходило тяжелое зловоние. Когда Байрам-хан и Акбар проходили мимо другого, слон внезапно зашевелил головой и захлестал хоботом от боли. Рука Акбара привычно потянулась к мечу, но он заметил, что слон бьется в предсмертных муках от большой глубокой раны на шее, над которой уже кружили сине-зеленые мухи.