– Так что вот так, – донёсся из телефона злющий голос жены.
– Ясно. Я понял.
А что ещё оставалось ответить? У них в гостях сидели его и её родители, а также общие друзья. Все они сначала украдкой пощипывали угощения с накрытого стола, но затем голод вынудил нормально разложить еду по тарелкам. Началось активное застолье, омрачённое только поведением мамы Инги. Людмила Анатольевна часто выбегала на балкон и нервно курила сигарету за сигаретой.
– Но завтра-то точно будешь? – с надеждой уточнил Антон и аж вздрогнул. Любимая супруга прямо-таки озверела.
– Если только мой организм абсолютно всю гадость из себя вывел! Насколько я понимаю, все старания направлены на выявление некоего вещества в моём организме и…
– Зай. Ты чего так напрямую-то? – искренне перепугался Антон.
– Да, я знаю, знаю, что нас подслушивают. Вот пусть им всем совестно станет за такие издевательства! Я на одном из обследований на полчаса от усталости отрубилась даже. Хорошо хоть будить никто не стал, пока не возникла необходимость моё тело в другие руки передать.
Не зная, как ему ещё успокоить жену, Антон сглотнул слюну и сказал:
– А я твою картину повесил. Как ты и хотела. Над диваном.
Повисшая в трубке тишина заставила его на миг подумать, что он сделал что-то не так. Наверное, ему и правда надо было сперва дождаться Ингу, но в до прихода гостей (визит которых было решено не отменять) ему было слишком тяжело бездеятельно сидеть на диване и развлекать показным энтузиазмом Людмилу Анатольевну – родители Инги из аэропорта поехали вместе с ним. Поэтому, благо в доме как раз присутствовал тесть, обладающий воистину золотыми руками, им было сделано решение изменить интерьер. Но перемена создавшуюся тяжёлую атмосферу не разрядила. Скорее наоборот. От полотна веяло болью, грустью и обречённостью. Глядя на холст, всеми ими ощущались невыносимые для человеческого существа страдания… И, если честно, Антону было тошно представлять, что такая гадость останется «украшать» стену надолго.
«Надо брать ипотеку, – пришло к нему твёрдое решение. – Во время переезда картина может «нечаянно повредиться» или ещё с ней его-нибудь произойдёт».
– Молодец, – наконец-то отозвалась супруга. Довольно.
Мужчина ощутил неподдельное облегчение, так как с Ингой каждый день был словно войной, где ему отводилась роль носителя белого флага. Несомненно, подобное тяжело давалось его самолюбию, однако он искренне любил жену. Увидел её впервые и сразу понял, что не сможет прожить и дня без такой девушки.
«Вот родится ребёнок, и она сразу станет спокойнее. А то всё мечется из стороны в сторону», – в очередной раз подумал Антон, но вслух произнёс:
– А фотографии куда теперь?
– Вытащи из рамок и вложи в какой-нибудь альбом.
– Там рамки с ножками. Может, на стеллаже перед книгами поставить?
Ему нравились эти совместные фото. Их исчезновение со стены ассоциировалось у него только с уходом Инги из его жизни.
– Поставь, если хочешь. А меня тут всё, на очередную выкачку крови вызывают. Вампиры!
– Ладно. Давай… Хотя, стой! – вспомнил он о подзабытом им обстоятельстве, но жена, не став дослушивать до конца, тут же процедила.
– Даже не вздумай передавать трубку маме. Как бы она ни просила, нет! Её дотошных расспросов я уже не переживу.
– Нет, тут другое. На почту, которую мы для подписок используем, письмо пришло. Оно вроде как не спам и тебе адресовано.
