Я знал ответ. Но взгляд упал на Софью. Та сидела смирно, на этот раз даже не порываясь поднять руку.
– Вайнер, ответьте вы.
– Ярослав Андреевич Вайнер, – представился я. – Альва-частицы начинают накапливаться в нервной ткани и облучать тело человека, постепенно разрушая и преобразуя клетки. При средней дозе, если человек не принимает альвитин, через месяц у него начинают кровоточить легкие. Ещё через два болезнь добирается до печени, дальше идет к почкам и…
Софья сидела как вкопанная, стиснув край тетрадки побелевшими от напряжения пальцами. Зуб даю, в Изыльметьеве она получила предельную дозу и вполне могла остаться инвалидом.
– И? Продолжайте.
– И когда добирается до мозга, человек теряет разум и превращается в альва-зомби.
– Верно, – кивнул он. – Удивлен, что студент-первокурсник знает такое. Сталкивались с альва-зомби, Вайнер?
Я заметил, как на меня с любопытством посмотрели несколько учеников с первых парт. Вряд ли наследники богатых семей хоть раз видели зомби вживую. Но есть вещи, о которых лучше молчать. Я пожал плечами.
– Просто подготовился.
– Хорошо, садитесь. Все верно, но господин Вайнер не упомянул об одном: клетки тела альва-зомби замещаются новыми тканями, изменёнными альвой. И они могут использовать магию. Да, простую, стихийную, но даже она бывает невероятно сильна. Однако, мощь магии зависит не только от количества поглощенной альвы.
Девушка с первого ряда, вытиравшая доску, робко подняла руку.
– А о-от чего ещё, позвольте спросить?
Потёмкин с усмешкой посмотрел в планшет со списком группы – и обвел взглядом аудиторию.
– Сейчас увидите. Я предпочитаю не рассказывать, а показывать живым примером. Господа и дамы, прошу выйти к доске вас, вас, вас…
Он указал на нескольких человек, включая Егора Кирсанова. И, конечно же, последним его палец ткнул в меня.
– Сударь, прошу.
Уже чуя, куда клонит пожилой профессор, я вышел к доске и встал к четырём остальным ученикам. Ничего хорошего это не предвещало. Мрачно оглядев ребят, я заметил бледное, сосредоточенное лицо Аксеньевой. Девушка вовсю строчила в тетради, записывая слова Потёмкина.
Заложив руки за спину, Потёмкин посмотрел на нас и повернулся к аудитории.
– Чем больше альвы – тем сильнее магия, это правда. Но на силу магии влияет ещё кое-что. Господа студенты, – он обернулся к нам, – Сотворите магией воду. Немного, не больше стакана.
Вот дерьмо… так и думал, что всё этим кончится.
Ребята один за другим поднимали ладони, над которыми в слабых вспышках возникали дрожащие сгустки воды. Егор, стоявший от меня через одного студента, без труда создал увесистый, с яблоко размером, шар.
– Вайнер, а вам нужно особое приглашение? – поддел Евгений Фёдорович.
Да пошёл ты.
Я поднял руку и направил альву в ладонь. Грудь тотчас откликнулась нарастающим жжением, а в воздухе задрожали три прозрачных капельки.
– Негусто,– кивнув, заключил профессор. – Как видите, дамы и господа, получилось у всех по-разному.
Не снижая концентрации, я посмотрел на магию других ребят. У первого шар был размером с теннисный мяч, насыщенного голубого цвета. У следующих двух – не больше яблока, третий умудрился создать здоровенный сгусток размером с футбольный мяч.
– Почему же так получилось? Дело в том, что Вода – стихийная магия. Она проявляется сильнее у магов одного с ней атрибута. Какой у вас атрибут, сударь?
– Водный, – улыбнулся парень, стоявший рядом со мной.
