«Жадные недоумки, – подумал он со злостью о дварах. – Языки надо вырывать за такие речи…»
– Эй!.. Кто там есть! Принеси воды! – крикнул сатрап, а когда появился слуга, приказал разыскать Гутсака.
Тут же вспомнив, что вчера назначил того спаспатом55, за обход его конного отряда и удар по дандариям с тыла, решивший исход вчерашнего сражения. После чего на лицах большинства дваров появилось выражение зависти и недовольства за то, что возвысил над ними хавсара56.
Возвысил и не ошибся. Появившийся вскоре Гутсак кратко, но по существу доложил обстановку и предложил немедленно переправиться через Гипанис и напасть на синдов.
– Разбираться с укрывшимися в плавнях дандариями можно оставить Скопасиса.
– Нет, алдара траспиев лучше держать при себе, почти половину войска составляют его воины. А вот с переправой затягивать на самом деле не стоит… Действуй! И позови ко мне Скопасиса и Сартаха.
На двоюродного брата зятя, несмотря на молодость Сартаха, Солсис полагался больше, чем на других. Ему он решил поручить переговоры с царем синдов, надеясь, что после разгрома дандариев тот согласится на любые условия.
– Ты с ним особенно не церемонься, – наставлял он юношу, когда тот появился. – Если хочет мира, пусть выдаст всех дандариев и выплатит пять персидских талантов серебра.
А вот разговор со Скопасисом вызвал у сатрапа новый приступ головной боли. После того, как алдар траспиев начал жаловаться на недовольство дваров дележом добычи.
– Разъясни своим придуркам, что это необходимая мера уменьшит подати. В том числе и с них.
– И на сколько уменьшит?
– Ты хочешь, чтобы вот так сразу я все подсчитал, – возмутился Солсис, начиная раздражаться. – Не умничай! Просто объясни дварам, что в ближайшее время они восполнят потери. Это я им обещаю!
Выразить недоверие словам сатрапа Скопасис не осмелился. К тому же он совсем не хотел портить отношения с Солсисом из-за жадности дваров. Главное, что дандарии были окончательно разгромлены и уже не представляли серьезной угрозы.
Совсем иного мнения придерживались дядя алдара траспиев Кетуан и его тесть Алхаст, появившиеся сразу, как только он вернулся в свой стан. Они считали, что Солсис постоянно нарушает обычаи, и дело даже не в лишении их законной добычи.
– Возвышая хавсарское сословие и назначая их дварами, он сеет смуту и рознь, – возмущался Алхаст. – Что это, как не прямой вызов нам – природным дварам!
– Ну, ты же знаешь, что после ухода алгетских фарсагов ему надо было на кого-то опереться, – попытался возразить ему Скопасис. – Ведь дварами стали не только хавсары, но и кусаги57.
– Дваров из кусагов выбирали старейшины родов, а хавсары были просто назначены, – поддержал горского двара Кетуан. – И ты думаешь, кусагское сословие признает их власть? Помяни меня, все это закончится враждой и междоусобицей.
– А что он творит с податями, – напомнил тесть Скопасису. – Одни платят столько, другие половину, а табалов он вообще от налогов освободил. Ты хотя бы видел одного табала в этом походе?
– Да знаю я все! Знаю! – раздраженно признался алдар траспиев. – Не пойму только, что вы от меня-то хотите? Поговорить с Солсисом? Чтобы меня еще раз отчитали как мальчишку! Нет. На сегодня брани и упреков я уже выслушал достаточно. Так что, если хотите, идите и сами ему все скажите.
– Ладно, извини и не обижайся, – попытался успокоить племянника Кетуан. – Просто мы боимся, как бы недовольство действиями персидского сатрапа не переросло во что-нибудь более серьезное. Слышал, наверное, вчера часть кусагов и хавсар передралась.
