Власть над миром. История идеи - страница 2

После создания ООН и ее агентств американская политика приобрела легитимность, а ее распространение по миру США практически ничего не стоило. От них потребовались разве что некоторые инвестиции политических капиталов; организация контроля за международными органами и их персоналом поэтому стала – и остается – жизненно важным политическим вопросом. Когда были обнародованы сведения о том, что японский дипломат Юкия Амано в 2009 г. в конфиденциальной беседе заверил представителя США в том, что «он полностью на стороне США по всем стратегическим позициям» – Амано на тот момент являлся кандидатом на пост генерального директора Международного агентства по атомной энергии, – удивление вызвала разве что их огласка, но никак не содержание[5]. Однако вашингтонских политиков нельзя считать лицемерами, использующими интернационализм исключительно как прикрытие для американских интересов. Напротив, откровенность была главным смазочным веществом всего этого механизма, который не смог бы функционировать без глубокой убежденности в том, что ценности американского либерализма совпадают с общемировыми.

Точно так же отнюдь не все страны покорно согласились с желаниями американцев: многосторонние институты, как показывает история большинства из них, нелегко поддаются контролю со стороны одного государства. Недостаток покорности всегда был самым убедительным возражением против них и в пользу односторонности; он же стал главной причиной отчуждения Америки от ООН в 1970-х гг. и последующего ее разворота к Всемирному банку, Генеральному соглашению по тарифам и торговле и МВФ. Тем не менее в целом удивительно быстрое распространение американского влияния по всему миру после 1945 г. было бы невозможно без помощи и прикрытия целого спектра международных институтов, возникших в тот период. Они сыграли относительно небольшую роль в решающий момент борьбы за Европу в ходе холодной войны – между 1946 и 1949 гг., – однако их значение стало очевидно, когда борьба против коммунизма обрела глобальные масштабы. В особенности это можно сказать о двух периодах: 1950–1960-х гг., когда остро встала тема развития, и 1980–1990-х гг., с их неолиберальной экономикой (тогда США использовали международные организации для утверждения своих глобальных амбиций, простиравшихся далеко за пределы традиционных опасений за национальную безопасность, характерных для любой крупной страны в период радикальных социальных трансформаций). Описывая эти события, я постарался избежать сползания в историю международных институтов, неизбежно подразумевающую скучные описания бюрократических баталий и бесконечно множащихся комитетов и агентств. Историки зачастую путают слова, планы и намерения с реальными действиями. Я же постарался связать возникновение международных институтов с реалиями баланса сил и продемонстрировать, как доминирующие государства XX в. встали на путь международного сотрудничества и что это означало для них и для всех остальных. Сегодня мировая политика стала более разнообразной и всеохватывающей, чем была когда-либо, и любой, кто пытается в ней разобраться, быстро теряется в путанице невнятных терминов, скрывающихся в бюрократическом тумане. В мире есть военные альянсы (например, НАТО или ЗЕС), межправительственные организации классического типа, от ООН до специальных агентств, таких как МОТ, ИКАО, Международный уголовный суд, Всемирная организация здравоохранения и Генеральное соглашение по таможенным тарифам и торговле, региональные органы (Совет Европы, Еврокомиссия, Организации Американских и Африканских стран), постимперские клубы, такие как британское Содружество или Международная организация сотрудничества франкоязычных стран мира, псевдополитические объединения наподобие Европейского союза и регулярные конференции саммитов, например Большой двадцатки. Нельзя также игнорировать огромное количество неправительственных организаций различного толка, многие из которых ныне играют более или менее официальную роль в формировании мировой политики.