Власть над миром. История идеи - страница 53

влиятельной частной организации в нынешнем мире, оказывающей огромное и преимущественно невидимое влияние на большинство аспектов нашей жизни. Стремление стандартизировать измерение времени (задача, которую значительно облегчало возникновение радиотелеграфии) привело через четыре десятилетия, несмотря на сопротивление, в частности, представителей метеорологии, к учреждению постоянного Международного бюро времени в Париже. Доверие к экспертам с их способностью договориться, несмотря на границы между странами, простиралось не только на область техники; оно касалось также вопросов социальной и экономической политики. Политика применения наказаний, к которой Бентам проявлял большой интерес, входила в число сфер для социальных реформ, где активно действовали сторонники стандартизации; еще одной такой сферой являлось здравоохранение[118].

Результаты не заставили себя долго ждать: произошел мощный всплеск различных съездов, конференций и международного сотрудничества в целом. Пророчество Сен-Симона о власти ассоциаций посредством технологий воплощалось в жизнь; комментаторы на пороге Первой мировой войны расценивали такое развитие как «огромный шаг» к «всеобщей организации мира». В 1913 г. была написана первая диссертация по интернационализму: в ней говорилось о «современном общественном феномене» предыдущей половины века, проявлявшемся преимущественно через «международные дипломатические конференции, неофициальные съезды, ассоциации, бюро и другие организации». Хотя через столетие после Венского конгресса число государств, входивших в международную систему, всего лишь удвоилось, количество международных организаций от единиц выросло почти до 50, и большинство из них было основано после 1875 г. По меньшей мере 17 имели постоянную штаб-квартиру и официальных сотрудников[119]. Они помогали управлять системами железнодорожных и речных перевозок, занимались стандартизацией прав на собственность и единиц измерения, унифицировали политики здравоохранения в разных странах. Неофициальных международных организаций формировалось еще больше; если в начале 1870-х гг. их было около 25, то теперь они появлялись с такой скоростью, что к началу XX в. специалисты насчитывали более 600, причем половина – основанные за последние несколько лет.

Таким образом, в конце XIX в. в международной жизни возникла совершенно новая разновидность институционального присутствия. Как ни удивительно, европейские монархи оказывали покровительство многим подобным организациям, стремясь заявить о своей современности и дальновидности. Принц Альберт и император Луи-Наполеон были в числе первых, однако за ними последовало множество других. Современная Продовольственная и сельскохозяйственная организация, например, не сложилась бы без покровительства короля Италии, оказанного ее предшественнику, Международному институту сельского хозяйства – органу, задачей которого, по словам итальянского финансового и политического эксперта Луиджи Луццатти, было «решение проблем, возможное только при объединении научного знания с законодательной властью». Для Луццатти, позднее премьер-министра Италии, благотворное влияние такого института не знало границ: он мог улучшить положение большинства жителей земли, трудившихся в сельском хозяйстве, остановить распространение социализма и защитить миллионы людей, вынужденных мигрировать по планете. Самое главное, он мог инициировать создание новых международных организаций. «Какую восхитительную сеть новых институтов породит он в двадцатом веке!» – в восторженном предвкушении восклицал Луццатти