«Не нужно так волноваться, – сам себе говорил он. – Это всего лишь мои родственники. Да, странные и, скорее всего, опасные люди. Но я им нужен. Ничего ужасного не случится».
Нэйт и Кристиан ступили в просторный зал, служивший гостиной. Повсюду темное дерево, толстые ковры, псевдо-свечи в канделябрах на стенах, желтоватая бумага многовековых документов за толстыми стеклами рам. По бокам от арочного входа статуи рыцарей в доспехах с копьями, наконечники которых устремлены вверх под высокие сводчатые потолки.
Взгляд высокого мужчины с волосами цвета соли с перцем впился в Нэйта, словно две темные пиявки присосались к вискам. Гадать не было необходимости – перед ним Арто Эшбёрн. Уже четыре года, как он справил семидесятилетний юбилей, но лица его едва коснулись морщины, и лишь две глубокие складки у носа и две между бровей свидетельствовали о его любимых эмоциях – гнев, недовольство и презрение.
Арто на удивление казался еще вполне крепким мужчиной, но Нэйту отчаянно не нравился его взгляд – колючий, прожигающий плоть до самой души. Джулия не зря прозвала его демоном.
Нэйт замер, расправив плечи, широко расставив ноги и сложив ладони в замок спереди – так же, как любили делать его командиры в армейском лагере. Вытягиваться по стойке смирно показалось глупым и излишним. Он не хотел демонстрировать страх, который, словно нечто склизкое, скрутился клубком в районе желудка. Все же встреча произвела на него впечатление: суровый глава семьи Эшбёрн, сухая пожилая дама, сидевшая в центре мягкого дивана с зажатым между пальцами мундштуком, пятерка отцовских клонов и мальчик Томас в инвалидном кресле, строго глядевший в лицо брата.
«Я попал в психушку», – пронеслось в сознании Нэйта, но на лице его не дрогнул ни один мускул. Внутреннее чутье подсказывало, что он не имеет права показывать этим людям страх и неловкость. Он возблагодарил небеса за муштру в военном отряде, где командирам удалось закалить его дух.
Может быть, здесь работали те же принципы? Бей первым, если чувствуешь, что грядет заварушка.
– Добрый день, – произнес Нэйт, не глядя ни на кого конкретно.
Голос прозвучал хорошо: ровно, спокойно, немного с ленцой и равнодушием. Пусть не думают, что он жаждал этой встречи. Девятнадцать лет прожил без этих людей и еще столько бы их не видел.
– Сколько лет, сколько зим, – то ли весело, то ли с издевкой отозвался Арто. Но по сощурившимся глазам деда Нэйт понял, что попал в цель – старику не понравилось, что внук перехватил инициативу.
Пожилая дамочка – должно быть, его бабка – фыркнула и сомкнула тонкие губы, покрытые слоем бордовой помады, на кончике такой же тонкой сигареты. В коротко стриженные темные волосы с медным отливом вплелись белые струйки приторно-горького дыма.
«Я видела твою бабку один раз в жизни и до сих пор благодарю Бога, что наши пути с ней больше не пересекались. От ее взгляда мороз по коже». Тут Нэйт был склонен не согласиться с Джулией. Взгляд старухи, конечно, приятным не назовешь, но у деда он в разы хуже.
– Чаю, молодой человек? – спросила она скрипуче, скрещивая худые ноги.
– Разумеется, Бернадетт, – кивнул матери Кристиан. – Ни Нэйт, ни я не откажемся.
«Молодой человек? Похоже, бабуля намеренно подчеркивает пропасть между нами. Но ведь Томасу едва исполнилось десять, а он, как погляжу, тут уже принят с распростертыми объятиями. И за что же такая честь? За открывшийся дар провидца?»
