Власть Тьмы. Эделиада. Том 2 - страница 19

Толпа дружно захохотала, но вместо того, чтобы примкнуть к пытающимся изловить вёрткого пророка стражам, начала, как бы ненароком, препятствовать его поимке.

– Доколе мы слепы будем?! Доколе умы учёных мужей наших будут обзабочены токмо достатком своим?!

– Правильно изрекаешь батя! – не унимался Брастер. – Не токмо мужи учёные, обычный крестьянин обзабочен лишь бабёнку какую поплотнее приобнять, да так, чтобы жена-таки не застукала. Совсем народ обнаглевши!

Из толпы вновь раздался одобрительный смех. Некоторые уже бросили слушать Фрига и следить за его неимоверно быстрыми передвижениями. вместо этого, раскрыв глаза и уши, они жаждали новых реплик от Брастера.

Тут полоумный старик выхватил у одной старушки закопчённую до черноты тушку куры и очередной раз увернувшись от рук стражей, воздел её к небесам.

– Что вам эти дары земные, коли смерть стоит у каждого на пороге?! Одумайтесь, несчастные! Ужо скоро все вы превратитесь в чёрную копоть, как и эта убиенная!

– Ой да открыла смерти дверь! Ой да не вовремя, квошечка! Жить бы да жить, молодухе! Айда, робяты, тризну по убиенной справлять! Тащи вино да пиво!

Тут уж захохотали абсолютно все: и переставшие гоняться за безумцем стражи, и их бывший Серебряный Голова, и северный купец с кучерами, задержавший отбытие обоза из-за разыгрываемого на их глазах представления, и не имевший более сегодня работы почтарь.

– Безумие! Безумие несёт Тьма! И вас уже поглощает оно! Эта тварь божья будет символом вам и памятью, когда встретитесь вы лицом к лицу со Злом!

– Верно-верно, старый! Память мне действительно всколыхнуло. Толи крылышко, толи… А! Ножка! У одной моей подружки вот такая-же была! Такая же кругленькая! Хоть и не такая чёрненькая.

Раскатистый гогот, раздавшийся над перекрёстком, испугал даже обычно спокойных и покладистых бизонов. Возницы кое-как справились с могучими животными и продолжали смеяться до слёз.

– Тьма, Тьма на ваши головы падёт, коли не прислушаетесь ко словам моим! Тьма! – завопил что есть мочи Фригстан и с тем исчез, словно под землю провалился. Почти разломанная на двое его тощими пальцами курица упала на землю. Теперь за неё никто не дал бы и двух медяков.

Когда все немного успокоились и думать забыли об исчезнувшим невесть куда безумце, разжалованный Серебряный вернулся к троим магикам. Проделал он это с трудом: раздухарённый шуточками Брастера кагал не хотел расступаться. Многие, как минимум, хлопали по плечу шутника, а некоторые, как максимум, несмотря на грозные взгляды Байи, уже наливал ему браги.

– А-ну разошлись! Посмеялись и будет! – Видимо этот рослый, уже в возрасте воин давненько верховодил тут: толпа быстренько перестала быть толпой и преобразившись во вполне послушное, организованное скопище, разошлась. – Ну молодцом-молодцом. Язык без кости – словно веник мети.

– Кто без шутки живёт – одиноким помрёт, – ответствовал поговоркой на поговорку Брастер.

– Ну да ладно, сударь балагур-насмешник, – неудачно попытался сделать строгое лицо страж, – закончили веселить толпу. Я Талим. Здешний Голова. А вы кто такие? Никак бродячие фигляры. Он как разодеты. Откуда идёте-то? Куда заворачиваете?

– Зоркий глаз у тебя, мил человек. Почитай, что как есть и бродячие, – осенило, завертело и понесло Брастера. – Я Бистер – руководитель труппы «Би да Остальные». Веселю народ, шутки-прибаутки рассказываю. Это Кайя – магичка наша. Если что моя. Не, ну как магичка, Семинарию даже не потянула. Вот теперь иллюзии всякие и кажет господам. Ты думаешь это её личина-то? Х-ха! То заклятье на ней, а под ним… – Брастер, если бы закончил эту фразу так как хотел изначально, подписал бы себе смертный приговор. Благо он вовремя опомнился и перекинулся на Нарцисса. – Энтот… Ну, энтот-то должон быть тебе известен. Рамцисс ажмо восемнадцатый! Танцор искуснейший. Ему танцы плясать, ну вот прям вообще ничего не мешает. С нами ещё двое. Из Ладоса идём на север далёкий. Уплочено двором Дерека Неоттона развлечение аж до самой до весны. Да вот вишь кака оказия: лошадь, предательница, таки подохла, а осёл, мракодей, всю провизию разгрохал. Нам бы докупить чего и снова в путь.