Целую неделю Наполеон находился под гнетом необходимости оправдываться перед благодетелем. Только теперь, приняв, как ему казалось, наилучшее решение, он почувствовал облегчение. В Валанс, в свой полк он возвращался уже не мучимый ни досадой на себя, ни угрызениями совести, что подвел маркиза де Монферрат.
Однако, пока подпоручик находился в длительном отпуске, его полк успел передислоцироваться в другое место. Бонапарту вновь пришлось возвращаться в Париж и выяснять в военном министерстве, где ему искать свой свою часть. Оказалось, что полк находится в небольшом городке Осон в Бургундии. Лишь к лету 1788 года Наполеон предстал перед командиром своего полка. Командир предложил написать молодому офицеру рапорт о причине столь долгого отсутствия на службе. В рапорте Бонапарт написал, что его задержали дела по вступлению в наследство, и командир, бегло взглянув на его писанину, кинул бумагу в ящик стола.
– Ну, что ж, возвращайтесь к своим обязанностям, подпоручик, – полковник махнул рукой, давая понять, что разговор окончен.
Наполеон неуклюже развернулся (со строевой подготовкой у него всегда были нелады) и шагнул к двери.
– Постойте, совсем забыл, – командир пошарил руками в том же ящике стола, куда недавно бросил рапорт Бонапарта и вынул оттуда запечатанный конверт, – на ваше имя пришло письмо от неизвестного адресата. Заберите.
Наполеон вернулся, принял письмо и покинул кабинет. В казарме он надломил печать, обратив внимание на странное изображение: глаза внутри кольца в виде змеи, кусающей себя за хвост, и развернул конверт. В письме было только два слова: «Вы ослушались».
Королева Мария-Антуанетта любовалась своим отражением в зеркале. В будуаре дворца Сен-Клу она была совсем одна. Она обожала короткие часы одиночества. Только отослав всех придворных дам и служанок, она могла достать из тайника прекрасное бриллиантовое ожерелье и надеть его себе на шею. В этом ожерелье была какая-то магия. Впервые примерив его двенадцать лет назад, королева с восторгом обнаружила, как преобразилось ее лицо. В глазах появился блеск, черты лица расправились, а очаровательная улыбка сменила обычную гримасу вынужденных растягиваться в улыбке губ. Мария-Антуанетта пошла на преступление и обман, чтобы завладеть этим сокровищем. Да и так ли страшно это преступление? Ведь в итоге никто не пострадал. Даже самозванка, графиня де Ламотт, взявшая вину на себя, преспокойно живет в Лондоне.
Жаль только нельзя явить преображенную себя миру. Нельзя заказать портрет в магическом ожерелье придворным художникам. Ну, и пусть! Зато теперь у нее появилась любимая подруга, которая часами может смотреть на нее из зазеркалья влюбленным взглядом.
От неожиданного стука в дверь королева вздрогнула. Она лихорадочно принялась расстегивать ожерелье, но застежка, как назло, не поддавалась.
– Минуточку, – крикнула королева.
В этот момент застежка расстегнулась, королева быстро сунула сокровище в шкатулку и убрала в ящик стола.
– Войдите, – спокойным голосом произнесла Мария-Антуанетта.
В будуар вошла графиня Адемар и остановилась на пороге.
– Прибыл король, ваше величество, – придворная дама не могла скрыть растерянности, – и он просит вас его принять.
– Почему он не предупредил заранее? Ах, да. Откуда вам знать… Хорошо, пригласите.
Графиня вышла, а через мгновение в будуаре появился король. Он огляделся, выискивая место, где бы присесть. Не найдя ничего лучше, он уселся на пуф и сразу оказался ниже своей супруги, восседающей в высоком кресле с подставкой под ноги.
