– Я нашла это в метаданных видеофайла из архива газеты города Такома, штат Вашингтон. Файл датирован 2007 годом. Последнее изменение – позавчера. Код, по моим предположениям, управляет… – Лина запнулась, подбирая слова, – …эмоциональным состоянием субъекта, запечатленного на видео.
Алекс несколько секунд молчал, его пальцы быстро забегали по клавиатуре, скрытой от камеры. На одном из его мониторов мелькнули строки, похожие на данные геолокации.
– Такома, 2007… Забастовка докеров, да? Мелкая рябь на воде. Но ваш код… он не похож на то, что могли бы использовать местные копы или ФБР для анализа настроений толпы. Это как пытаться забить гвоздь микроскопом стоимостью в годовой бюджет Пентагона.
– Именно это меня и беспокоит, – подтвердила Лина. – Масштаб несоответствия. И то, что это не единичный случай. Я наблюдаю системные, скоординированные изменения в цифровых архивах, затрагивающие интерпретацию исторических событий за последние два десятилетия. Этот код – первое прямое указание на механизм, который может стоять за этим.
Алекс снова усмехнулся, но на этот раз в его усмешке не было веселья.
– Глобальный заговор по переписыванию истории с помощью супер-ИИ? Док, вы уверены, что не перечитали Филипа Дика на ночь? Звучит как сценарий для малобюджетной фантастики.
Лина ожидала подобной реакции.
– Я не прошу вас верить в теории заговора, мистер Волков. Я прошу вас проанализировать код, попытаться отследить его происхождение, найти другие его проявления. Я могу предоставить вам данные по десяткам других аномалий, где его присутствие не так очевидно, но паттерны изменений… они идентичны.
Она видела, как в глазах Алекса промелькнул огонек профессионального азарта. Одно дело – слушать теории сумасшедшего ученого, другое – столкнуться с нетривиальной технической задачей.
– Ладно, Док, – сказал он после паузы. – Давайте ваши паттерны. Но если это окажется очередной «лунной аферой» или проделками русских хакеров, с вас самый большой стейк в Остине. Идет?
– Идет, – согласилась Лина, чувствуя первый за долгое время прилив чего-то похожего на надежду.
Следующие несколько дней превратились для Лины в напряженное ожидание, прерываемое короткими, насыщенными техническими деталями сообщениями от Алекса. Он погрузился в предоставленные ею данные с одержимостью кладоискателя, напавшего на золотую жилу. Он не комментировал ее глобальные выводы, но его вопросы становились все более конкретными и тревожными. Он находил следы того же «элегантного» кода или его вариаций в самых неожиданных местах: в прошивках промышленных контроллеров на давно закрытых заводах, в обновлениях безопасности для устаревших операционных систем, даже в безобидных, на первый взгляд, мобильных приложениях для медитации.
Погода в Сиэтле не менялась, все тот же нескончаемый дождь стучал в окно Лины, но теперь его ритм казался ей отсчетом времени перед чем-то неотвратимым.
На четвертый день Алекс снова вышел на связь по видео. Вид у него был изможденный, но глаза горели лихорадочным блеском. Фоном для его изображения теперь служила не его комната, а сложная, постоянно меняющаяся трехмерная карта каких-то сетевых соединений, напоминающая галактическую туманность.
– Док, – начал он без предисловий, его голос был напряжен. – Ваш стейк в Остине, похоже, отменяется. Или, наоборот, я заработал на целое стадо. Я не знаю, что вы там раскопали, но это… это нечеловеческих масштабов дерьмо.
