– Ты расскажешь мне кое-что еще, – покачал я головой.
Текиль наблюдал, как я подкладываю бревно в огонь.
– Интересно, с какой стати? – спросил он.
– Да потому, что я могу дать тебе кое-что взамен, – ответил я.
– Неужели оставишь мне жизнь?
– Нет, но зато позволю тебе самому выбрать, какой смертью умереть.
Он понял и слабо улыбнулся:
– Я слышал, что монахи хотят меня повесить?
– Да, – подтвердил я, – потому что у них нет воображения. Но я не позволю им повесить тебя.
– И что же, интересно, ты собираешься сделать вместо этого? Отдашь меня тем мальчикам, которых зовешь воинами? Разрешишь им потренироваться на мне?
– Если ты не заговоришь, – сказал я, – то именно так я и поступлю, потому что им и впрямь нужно практиковаться. Но я облегчу новобранцам задачу. Ты не получишь меча.
Если у него не будет меча, он не отправится в пиршественный чертог Одина: этой угрозы оказалось достаточно, чтобы Текиль заговорил.
Он рассказал, что у Кьяртана в Дунхолме три корабельные команды[3], что составляет примерно сто пятьдесят воинов. Но есть и другие люди на фермах недалеко от крепости, которые будут сражаться за него, если их призовут. Поэтому Кьяртан, если пожелает, может возглавить отряд из четырехсот опытных воинов.
– И все они ему верны, – предупредил меня Текиль.
– Потому что он щедр с ними?
– У Кьяртана всегда в избытке золота, серебра и женщин. A чего еще может желать воин?
– Отправиться в пиршественный зал мертвых, – ответил я, и Текиль кивнул, подтверждая, что это правда. – Но скажи, откуда Кьяртан берет рабынь и рабов?
– Покупает у торговцев вроде того, которого ты убил. Или мы находим их сами.
– Вы держите их в Дунхолме?
Текиль покачал головой.
– Только совсем юные девочки отправляются туда, остальные идут в Гируум. В Гирууме у нас две корабельные команды.
Это имело смысл. Я бывал в Гирууме. Некогда там стоял знаменитый монастырь, пока Рагнар Старший его не разрушил. Насколько я помню, Гируум – это маленький городок на южном берегу реки Тайн, расположенный очень близко к морю: удобное место для кораблей работорговцев.
A еще на мысу Гируума стоит старая римская крепость – правда, далеко не такая грозная твердыня, как в Дунхолме. Но это и не важно, потому что, если вдруг над Гируумом нависнет беда, тамошний гарнизон всегда успеет отправиться на юг, к крепости побольше, и укрыться там, забрав с собой рабов.
– A Дунхолм, – заявил Текиль, – взять невозможно.
– Так уж и невозможно? – скептически переспросил я.
– Я хочу пить, – вдруг сказал пленник.
– Райпер! – прокричал я. – Я знаю, что ты там! Принеси эля!
Я дал Текилю горшок эля, немного хлеба и холодной козлятины, и, поглощая все это, он рассказывал мне о Дунхолме. Он заверял, что крепость эта абсолютно неприступна.
– Однако достаточно большая армия смогла бы его взять, – предположил я.
Текиль издевательски осклабился в ответ.
– Приблизиться к Дунхолму возможно только с севера, – сказал он, – но подступ с севера узкий и крутой. Поэтому, даже если у тебя будет самая огромная армия в мире, ты сможешь повести против тамошних укреплений всего несколько человек зараз.
– A кто-нибудь уже пытался взять Дунхолм?
– Ивар как-то явился, чтобы посмотреть на нас, проторчал поблизости четыре дня – и ушел восвояси. До этого сын ярла Рагнара пришел и не остался даже четырех дней. Полагаю, крепость можно взять измором, но на это уйдет год, а попробуй-ка прокормить осаждающую армию целых двенадцать месяцев! – Текиль покачал головой. – Дунхолм, как и Беббанбург, неприступен.
