В наступившей тишине друг за другом с шипением пропали столики с нашим обедом. Я ожидал, что нас опять усыпят, однако сонливости не было. Опять возникло желание, и появился стояк. Теперь мне явно подмешали что-то вроде мифической Виагры.
– Блин, кажется, мне что-то подмешали! – проворчал я.
– Ты уверен? – спросила Сэм с усмешкой.
– А дюжина голых девчат перед тобой тут не при делах? – спросила Настя провокационно, и раскрыла моему взгляду свою промежность ещё больше. Ещё и пальчиками развела, открывая вход во влагалище. Я в первый раз отчётливо увидел настоящую девственность.
– Настя, как так можно? – возмутился я, явно краснея.
Прочитать ей мораль не позволила сорвавшаяся с места Сэм: она соскочила со своего лежака и кинулась ко мне. Остальные тоже приподнялись, готовые сорваться с места, но Сэм загородила от меня всех, подбежав ко мне и прижав к своей шикарной груди. Остальные возмутились, но Сэм была настойчивой и просто повалила меня на мой лежак, а потом буквально запрыгнула на мой член, и тут же вскрикнула от боли. Я тоже почувствовал преодоление какой-то преграды, которая пропала, и я увидел на члене кровь. Кажется, Сэм была девственницей.
– Ты врала о том, что у тебя были парни?! – возмутился я.
– Ничуть! – морщась, ответила она, – Кажется, с этим языком нам не только прочистили мозги, но и всем девчатам восстановили девственность! Продолжаем!..
Под действием неведомой инопланетной Виагры мне пришлось продолжать до тех пор, пока в нашей камере не закончились девственницы. На втором или даже третьем круге после очередного семяизвержения я почувствовал, что член начал опадать. Я лежал на своём лежаке, а девчата сменялись на моём члене.
– Девчата, я всё! – признался я, когда Сэм, которая уже была на мне в третий раз, попыталась сползти с меня, но я решил не отпускать её.
– Спасибо, Серёжа! – сказала, кажется, Настя, – Я третьего такого подхода уже не вынесу!
– Кое-кто из нас уже спит, – хихикнув, сказала Юля.
– Я бы поспала по-настоящему, но свет мешает, – сказала Галя, – И он не выключится, пока Сэм не вернётся на своё место: тут освещение работает только тогда, когда все лежат на своих изголовьях…
Внезапно свет потух.
– Кажется, не факт, – ответила Настя, – Можно и пожелать этого…
– Ничего подобного! – вяло возразила Сэм, – Нужно, чтобы все лежали головой на изголовьях. Я и Серёжа лежим головами на одном изголовье.
Пока Галя объясняла, Сэм сползла с меня, и мы с некоторым трудом улеглись на узком, шириной метр, лежаке. Лежали и обнимали друг друга. Сэм поцеловала меня и сказала:
– Давайте поспим!
– Не возражаем, – ответили почти все…
Для меня началась весёлая жизнь, о которой я мечтал в сексуальных мечтах: все двенадцать девчат были готовы трахаться в любое время. Неведомые надзиратели подмешивали мне какую-то неведомую Виагру так, что я был готов трахать своих девчат практически в любое время. Да и девчатам явно тоже что-то подмешивали из этого же рода – они тоже были готовы трахаться в любое время. После семяизвержения проходило едва ли пять-десять минут, как я опять был готов трахать следующую девушку. И при этом держался от получаса до полутора часов, доводя трёх-пяти девушек до полуобморочного состояния. Правда, через полчаса после пробуждения нам устраивали мойку: кровати исчезали в стене, а на нас лился поток тёплой воды. Для девушек за ширмами туалетов появились зеркала и расчёски. По моим внутренним часам так прошло около недели. За эту неделю я каждую свою сокамерницу выебал не меньше тридцати раз. Если после первого раза они ещё пытались как-то проявлять ревность и даже плакали, то через субъективные трое суток стали весёлыми, а на пятые сутки даже устраивали для меня и прочих лесбийские шоу. Мы даже боялись представить себе, что нас могут разлучить. И через условную неделю это произошло.
