– А я, – сказала донья Беатрис, – здесь, перед служителем алтаря, еще раз дам вам клятву, которую уже давала, и меня не заставит ее нарушить даже проклятие моего отца. О, дон Альваро! Ну почему вы хотите расстаться со мной в таком гневе? Неужели те мучения из-за вашей любви, от которых я страдала и страдаю сейчас, ничего не значат для вас? Это и есть то доверие, с которым вы относитесь к моим нежным чувствам? Разве вы не видите, что если моя решимость пошатнулась, то это потому, что мои силы слабеют, а мой разум помутился от всех мучений, от которых я бесконечно страдаю, я, несчастная женщина, брошенная всеми, без какой-либо другой поддержки кроме Бога и вас?
Злость дона Альваро превратилась в нежность, когда он понял, что их разоблачение аббатом вызвано его отеческой заботой, а неожиданная перемена решения доньи Беатрис сменилась на ласковые возражения. По натуре своей он был мягким и сдержанным, и эта вспышка ярости и жестокости, случившаяся минуту назад, была следствием тех неудач и разочарований, которые его окружали со всех сторон.
– Вам хорошо известно, досточтимый сеньор, – сказал он аббату, – что мое сердце не свернуло с тропы уважения, но людская несправедливость толкнула меня на этот поступок. Они хотели похитить ее у меня, а это – невозможно, но если вы обещаете выступить посредником и вызоветесь сделать так, чтобы этот отвратительный брак не состоялся, я уйду отсюда, как если бы услышал слово самого Господа Бога.
– Прикоснись к этой руке, на которую каждый день снисходит величие небес, – ответил монах, – и иди с уверенностью, что пока ты жив, а в донье Беатрис живы все эти чувства, она не перейдет ни в чьи руки, даже если бы это были руки самого короля.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
