Следуя примеру липы, большинство деревьев не торопилось менять летний зелёный наряд на багрец и золото.
Отрепьев с Оксаной вступили в лесную прохладу, и не торопясь, пошли по дорожке к ельнику. Основное злаковое разнотравье пожухло, но ещё местами зеленел пырей, под орешником прятался вечнозелёный копытень, цикорий отцветал последними голубыми цветками.
Войдя в ельник, они прошли метров двадцать, и Леонид остановился. Он повернулся к спутнице и одной рукой обнял Оксану и прижал к себе, а другой, сжал её восхитительную грудь.
– Муж будет служить в соседней области, – сообщил он и самоуверенно начал расстёгивать пуговицы кофточки.
– А почему не у нас? – разочарованно проворковала Оксана, но не стала препятствовать наглым действиям прапорщика.
– Я сделал всё, что можно, хотя это удалось с великим трудом, – охрипшим от сильного возбуждения голосом, проговорил Отрепьев.
– Но вы обещали, что он будет служить рядом с домом, – попыталась усовестить прапорщика Оксана.
– Муж и будет недалеко от семьи, но в другой области, – раздражённо ответил Леонид и страстно поцеловал её в губы, чем мгновенно прекратил ненужную дискуссию.
По телу молодки вновь пробежала нервная дрожь, как от сильного разряда электрического тока. Тело призывно поддалось искусителю. Молодая женщина ещё раз ощутила все переживания, что перенесла в кабинете прапорщика и это ей чертовски нравилось.
Оксана прикрыла глаза, чтобы ничто не отвлекало от получаемого удовольствия, и также активно ответила на поцелуй.
Ободрённый этим, Леонид мигом расстегнул все пуговицы кофточки, одним мановением руки сдвинул вверх бюстгальтер и освободил из томительного заточения упругие груди.
Отрепьев нежно принялся сжимать и разжимать их, а затем начал ласково целовать набухшие соски.
Он игрался с ними, как ребёнок играется с любимой игрушкой. Рот прапорщика неторопливо всасывал то один сосок, то другой, то брал вместе оба. Леонид их и покусывал, и массировал языком, и облизывал. Он с упоением наслаждался твёрдостью и упругостью молочных желёз молодой нерожавшей женщины.
После этого он принялся осыпать желанное тело страстными поцелуями.
Оксана начала стремительно возбуждаться, она постанывала от удовольствия, чем подстёгивала Отрепьева к дальнейшим решительным действиям.
Не прошло и четырёх минут, как юбка с белыми трусиками валялись на еловой подстилке, а рука Отрепьева проникла спутнице между ног и по-хозяйски принялась массировать клитор с влагалищем, это доводило Оксану до предоргазменного состояния.
– Возьми меня! – простонала она, не в силах терпеть этой сладостной пытки.
Леонид не стал ждать повторения просьбы. Он снял со спутницы куртку, постелил её на хвойную подстилку, нежно усадил Оксану на импровизированное ложе, а затем аккуратно положил навзничь.
Она вновь закрыла глаза, в предвкушении дальнейших событий, а он мгновенно снял брюки с трусами и продолжил активно массировать вожделенное женское тело.
Вскоре ему самому надоела эта сладостная экзекуция. Вставший как кол двадцать первый палец требовал от хозяина немедленного проникновения в заветную пещерку явно ещё плохо разработанной женской плоти. Раздвинув новоиспечённой любовнице ноги, Отрепьев лёг на Оксану и с наслаждением вошёл в вожделенное лоно. Оно оказалось узким и довольно влажным, чтоб его молодец легко мог глубоко проникнуть до самого основания.
Он не любил презервативы, да и с ними в советское время имелась определённая напряжёнка. Леонид предпочитал естественный процесс.
