Снимаю верхнюю одежду и поднимаюсь наверх, в свою комнату. Мне нужен душ и чуть-чуть тишины. Слишком много сегодня было суеты. Мне необходимо выдохнуть.
Быстро моюсь, переодеваюсь в футболку и домашние брюки. Прохожу в кабинет, совершаю пару звонков по работе, откидываюсь в кресле, закрываю глаза и дышу, пытаясь расслабиться. Тишина, глубокий вдох и медленный выдох. Головная боль медленно отступает. Я умею полностью себя отпускать и ни о чем не думать, расслаблять тело настолько, что оно становится невесомым, это помогает восстановиться, снять усталость и раздражение.
Где-то внизу что-то очень громко разбивается. И я включаюсь, а головная боль возвращается. Вдыхаю поглубже, стискиваю челюсти и выхожу из кабинета, спускаясь вниз. Со стороны моей кухни слышен шепот Поли и ее воспитательницы. Останавливаюсь в дверях и наблюдаю за катастрофой. Мой бежевый керамический пол залит персиковым соком, который до этого находился в стеклянном кувшине, от которого теперь остались только мелкие осколки. Поля стоит ногами на кухонном диванчике, а наша Снегурочка суетливо собирает руками осколки с пола.
- Я помогу, - предлагает дочь.
- Нет, стой там! Ты можешь порезаться, – немного истерично отзывается Агния. – Ай, - сама режется осколком и сует палец в рот.
- У тебя кровь? – беспокойно спрашивает Полина, пытаясь слезть на пол.
- Все хорошо, не слезай! - девушка суетится, продолжая собирать осколки. Кровь с ее пальчика капает на пол... Разворачиваюсь, ухожу в коридор, надеваю тапочки и подхватываю обувь для Поли и Агнии.
- Так! - привлекаю к себе внимание. Поля смотрит на меня виноватыми глазами, а вот девушка вздрагивает, резко оборачиваясь. Да что же она такая запуганная?! – Надевайте тапочки, - ставлю одни возле Полины, а другие перед девушкой. Она послушно обувается и смотрит на меня, как нашкодивший ребенок, вновь автоматически подносит окровавленный палец к губам. - Дай сюда руку, - сам хватаю девушку за запястье и подтягиваю к раковине, ступая по разлитому соку. Открываю холодную воду и смываю с ее пальца кровь. Разрез небольшой, но по тому, как кровь не останавливается, понимаю, что рана глубокая.
- Папа, не ругай Агнию Александровну, это я разбила, - Поля шлепает по осколкам и соку.
- Сядь на место! – рявкаю я. Поле не страшно, а вот Снегурочка вздрагивает и сжимается. Я такой страшный? Или перегибаю?
- Можно, я сама? – робко произносит она, дергает рукой, немного морщась, и я понимаю, что слишком сильно сжимаю ее запястье. Отпускаю и ухожу в ванную, достаю из аптечки антисептик, ватный тампон, жидкий бинт и пластырь. Возвращаюсь и вижу, что вода не помогает, кровь так и капает.
- Плохая свертываемость? – спрашиваю, и Агния кивает, глубоко вздыхая. – Ясно.
Вновь беру ее руку, девушка пытается вырваться, но я сжимаю запястье, не позволяя это сделать. Подчиняется, кусая губы, настороженно за мной наблюдая. Промокаю тампоном кровь, поливаю антисептиком, вновь промокаю и наношу жидкий бинт.
- Подсохнет - заклеишь, - вручаю девушке пластырь. - А теперь обе марш из кухни в гостиную! – открываю кладовую и достаю швабру.
- Давайте, я сама уберу! – девушка тянет руку.
- Я сказал, в гостиную! – повышаю голос, но не злюсь, просто забавно видеть, как Снегурочка на меня реагирует. Поля соскакивает со стула, берет воспитательницу за руку и тянет за собой. Выдыхаю. Раньше у меня в доме была одна хулиганка, а теперь их две.
