Глаза вспоминаю и молча, вздыхаю
В безмолвном растлении свежих берез…
Без этих озер я просто глухая,
Ты взглядом все звуки из мира унес…
Чтобы не сойти с ума от тоски, Она решила съездить в Москву, тем более что для этого был повод. Огромная сумка с ее вещами, нажитыми в московскую бытность, остались там, в городе из, которого сбежала. Сбегала так, что опаздывая на поезд, не успела забрать из камеры хранения «баул» со всей своей одеждой. Снова выручили друзья… К ним-то Она и поехала…
Человек с зонтом появился как-то неожиданно. Она боялась этой встречи и пыталась избежать ее, но… Они встретились и не смогли быть «просто друзьями»… А потом Они курили, сидя на подоконнике и молчали… Воздух был жарким и душным… Хотелось пить… Пили из одного стакана… и он спросил:
– Что-то ты какая-то не такая, Рыжая?
– Я чужая…
– В смысле?…
– В смысле чужая теперь…
– Замуж что ли собралась?!
– Вроде того…
– А… Удачи…, – и отвел от нее взгляд в сторону окна.
– Так, что это был «прощальный ужин»….
И впервые, Она без тоски закрывала за ним дверь… Она прощалась…
Прошлые скитанья, прошлая любовь,
Возвратясь в сознание, наломали дров,
И, уйдя в беспутство, совершая грех,
Я латаю утром темноту прорех…
В бесшабашном танце пляшут мотыльки
На лиловом глянце сумрачной реки,
Что дает чуть слышным голосом понять:
«Не терзай уж слишком, ты сердечко, мать…
Посмотри на небо и скажи в глаза
Как порой нелепо падает звезда,
Ведь причину встречи знаешь только ты!»
Знать прощанье лечит, потопив мосты…
Через месяц писатель вернулся… А еще через месяц они сняли квартиру и поехали «жить вместе». Первый год жили весело и тусовочно! Она узнала много нового.… Как устраивать дома пивные вечеринки для друзей, с просмотром очередного кинофильма.… Как каждое утро и вечер провожать и встречать любимого мужчину, который пережив семейную драму, искренне хочет построить новую семью, снова полюбить и быть любимым.… Как быть несчастной от его сдержанности в чувствах и холодности в словах, потому, что Она видела кино про медовый месяц.… Как ждать, после полуночи, и волноваться по поводу – «все ли с ним в порядке», а не по поводу – «где Он?» потому что «ВЕРИШЬ»… Как, натирая мозоли, идти вслед за ним километры по лесной тропе с рюкзачищем за спиной, и быть окрыленной тем, что «РЯДОМ»… Как не страшны эксперименты с сознанием, посредством химических элементов, когда «ВМЕСТЕ»… И как, оказывается можно, быть просто счастливой, оттого что есть «МЫ»…
Перед первой годовщиной их совместного жития, они провели три недели за полярным кругом, сплавляясь по реке Собь, в компании друзей-путешественников. А вернувшись, поняли, что хватанули какую-то инфекцию и заболели, каждый своей болезнью. Она лежала в больнице, Он лечился в домашней обстановке… С таблицей Менделеева и формулой алкоголя было покончено…
Это время было отмечено еще одним событием… Умер Серый……………………………………
О смерти одного из «ее музыкантов», ей сообщил Писатель, стоя в больничном коридоре напротив ее палаты…
Только бы Он не почувствовал, что скорбит Она не по их другу, а по своему бывшему возлюбленному – мысли мешались и путались…
– Иди, опоздаешь на похороны, передай от меня соболезнования, – обняла Его и скрылась в палате.
Тихо плакала ночью, доставая из сердца ларчик, в который спрятала когда-то свою любовь к Серому… Книга про музыканта, который острил, рассказывал истории и смеялся «до красного лица» была дочитана до конца…. Она переворачивала последнюю страницу, понимая, что прошлая любовь не исчезает в никуда, а лишь прячется где-то глубоко внутри… внутри, которого мы не ощущаем, но оно есть. И найдется в жизни хотя бы один повод, однажды достать оттуда это засохшее от времени чувство, окропить несколькими каплями воспоминаний и погрузиться в обжигающий ручей из трепета, блаженной истомы, боли и слез…
