Влюблённая. Гордая. Одинокая - страница 10

Щёлкаю застёжкой и обнажаю налитые груди. Дыхание перехватывает от вида ее кремовой нежной кожи и твёрдых розовых сосков. Сминаю их ладонями и втягиваю в рот. Мы не перестаём касаться друг друга, гладить, согревать теплом тел, жадно целоваться. Давно меня так не вело... Черт. Что же я делаю?

Горячие пальцы гладят спину Любы, сжимают ягодицы, бёдра. Сытость исчезает из ее взгляда, сменяясь огоньками вновь вспыхнувшего желания. Девчонка толкается навстречу, и я наращиваю темп, вхожу на всю длину, одной рукой сжимая поясницу, а другой накрутив ее волосы на кулак.

– Сними ее. – Люба царапает мои плечи, рвёт пуговицы сорочки. – Хочу тебя, Мир... Хочу обнять.

Жадные касания ее пальчиков опаляют мои плечи и грудь. Ее руки везде – на моей шее, спине, твёрдом животе. Ничего не соображая, я беспощадно тараню ее тело, растягиваю до легкой боли, срываю с искусанных губ надсадные крики.

Люба отпускает себя. Как же вовремя, девочка! Крепко обхватив мою шею, стонет и сдавливает меня изнутри пульсацией, вынуждая последовать за ней в бурном оргазме.

Изливаюсь в неё, тяжело дыша и упираясь лбом в ее висок. Мышцы звенят, как гитарные струны. Ещё не успокоив дыхание, я нахожу глаза Любы, чтобы сожрать очередную дозу чистейшего эликсира ее эмоций.

– Я хочу встречаться. – Шепчу я, как в бреду.

Спасибо вам за интерес и комментарии)))

5. Глава 5.

Люба.

Горячие пальцы Мира перебирают мои спутанные длинные волосы, а влажное дыхание обжигает висок. Уже все закончилось, но мы не разжимаем объятий. Слизываю капельки пота с верхней губы рыжего засранца и глажу ссадины на щеках от моих ударов. Черт, какая же я несдержанная! На шее Мира след от моих губ, а на плечах царапины, но он словно не замечает этого.

– Я хочу встречаться. – Голос мужчины пробирает до костей.

Неужели это произносит Мир? Гладит мою влажную спину, прижимая к твёрдой мускулистой груди и просит о свидании?

– Тебя устроит моя квартира, Любаша? Или предпочитаешь свою территорию? – замираю под руками парня от ощущения внезапного холода.

– Что? – отстраняюсь я, словно обжегшись. Боголюбов криво ухмыляется, продолжая лениво поглаживать мои плечи. – Ты предлагаешь не встречаться, Мир, а трахаться в свободное от работы время.

– Да, пускай так, пончик, и что в этом плохого? – Слова Боголюбова сбрасывают меня в пропасть самобичевания и жгучего стыда.

– Не называй меня так, я давно не пончик.

– Извини, детка.

– И так тоже. – Горло перехватывает досада на собственную дурь и похоть. Я слишком хорошо знаю, какого это – гореть в огне и снова лечу на него, как глупый мотылёк... Не в силах выдержать его взгляд, опускаю глаза на свои влажные бёдра. – Боголюбов, ты гинеколог или как?

– Или кто.

– Или где!

– Прости, детка, не ожидал, что так получится. Я напишу тебе название препарата и... ничего не будет. В остальном я здоров, тебе не о чем беспокоиться. Надеюсь, мне тоже. Ты же не со всеми такая беспечная? А, крошка? – обольстительно-лениво произносит он.

– Пошёл ты.

– Чего ты хочешь? Тебе нужны прогулки под луной и ухаживания? Тебе недостаёт их от того, кто дал тебе все это? – хрипло произносит Мир, окидывая взглядом кабинет. – Я не вчера родился, Любовь Петровна. Лучше бы вместо всяких цацок трахал тебя как следует.

– Боголюбов, уходи. Уходи, пока я не разбила тебе нос. – Выдавливаю я, ощущая как воздух покидает легкие, а перед глазами хаотично пляшут чёрные мушки.