Конечно, она могла бы предположить, что я работаю, но ей, по всей видимости, это в голову не приходит.
– В планах на завтра у меня Нэнси.
– Это пьеса или что-нибудь еще?
– Кузина.
– Ах вот как, – холодно заметила Амелия.
– Милейшее создание на свете.
– Мы с Артуром, – начала она, – думали о…
(Понятия не имею, кто такой Артур.)
– Я надеялся, что вы пойдете со мной, – поспешил вставить я.
– Смею думать, что вам будет очень хорошо вдвоем. Так вот, мы с Артуром…
– Да, но как же мы? То есть я и Нэнси?
– Мисс…
– Нэнси. Все зовут ее просто Нэнси.
– Терпеть не могу девиц такого типа.
Я решил, что пора открыть правду.
– Но помилуйте, ей всего четыре года!
– Правда? Вы невозможный!
– А сколько лет Артуру?
Она подняла руку: к браслету был прицеплен брелок – маленький слоник. Разумеется, из слоновой кости.
– Это Артур, – представила она. – Душка!
На следующий день мы нанесли визит Нэнси.
Нэнси, как я уже говорил, моя кузина. Однако из-за разницы в возрасте она вполне закономерно называет меня «дядей». Это была исключительно ее идея, и я, разумеется, больше похож на дядю. Помню, как в школе почти все мои сверстники уже были дядями, а я еще ни разу не стал даже приемным отцом. Но благодаря Нэнси я теперь тоже могу важничать.
У Нэнси короткая стрижка – еще один ее каприз. Очевидно, ей хочется, чтобы я чувствовал себя дядей племянника.
Она слегла с простудой, но была готова к приему гостей – в голубой ночной сорочке.
Наш визит состоялся по всем правилам этикета.
– Входите, пожалуйста! – пригласила Нэнси.
– Позвольте осведомиться, как вы поживаете, миссис Джоунс? – вычурно поздоровался я.
– Прекрасно, благодарю вас, а вы? – отозвалась она.
– Я взял на себя смелость, дорогая миссис Джоунс, пригласить на нашу встречу миссис Дженкинс. Миссис Джоунс, это миссис Дженкинс, – представил я Амелию.
– Очень приятно! – со светской улыбкой ответила Нэнси.
Возникла пауза. Я слегка тронул Амелию кончиком туфли.
– Восхитительная погода, не правда ли? – спохватилась Амелия, то есть миссис Дженкинс.
– О да, – согласилась Нэнси, то есть миссис Джоунс. – Не… не угодно ли чаю?
– Когда я ехала в своем авто…
– Не угодно ли чаю? – повторила Нэнси, обращаясь ко мне.
– Так вот, к лорду Перси… – попыталась продолжить миссис Дженкинс.
– Дорогая миссис Джоунс, разумеется, мы не откажемся от чая, – вмешался я. – Вы должны извинить миссис Дженкинс, она впервые в гостях на чаепитии и слегка нервничает. А как поживает ваша несравненная дочь Белинда?
– О, у нее все великолепно… Прошу меня извинить – я отдам распоряжения горничной.
Нэнси отвернулась к изголовью и начала что-то яростно шептать. Мы уловили слово «чай». Амелия улыбнулась мне, а я всем видом постарался дать ей понять, что, мол, это Клапем[40], и негоже тут вспоминать про автомобили и лордов Перси.
– Горничная сказала, что чай будет через минуту, – повернулась к нам Нэнси.
– О, спасибо! – ответил я. – Миссис Дженкинс, это Белинда.
Амелия пожала безвольную кукольную руку.
– А вот и чай, – объявила Нэнси и склонила голову набок. – Вам с сахаром?
– Девять кусочков, пожалуйста, – попросил я.
– Спасибо, мне не нужно, – отказалась Амелия. – Благодарю вас, дорогая миссис Джоунс. Ах, какой вкусный чай! Где вы такой берете?
– В бакалее. Не могли бы вы вернуть мне вашу чашку?
И тут случилось нечто ужасное: растеряв свое обычное хладнокровие и позабыв про манеры, я проглотил чашку. Непростительное нарушение этикета! В высших кругах так не поступают.
