Влюбленные в Лондоне. Хлоя Марр (сборник) - страница 19

– Я хотела сказать «Тедди Рузвельт».

Но я отомстил.

– Кто это? – небрежно обронил я. – Американец?

Ярость Амелии была подавлена не без труда и двух подушек.

– «Любимый поэт?» Лонгфелло? – предположил я.

– Конечно.

– «Любимый литературный герой?» Это лучше напишите сами. Я прочитал только один американский роман, он назывался «Хижина дяди Тома» или что-то вроде того, так что не могу угадать вашего героя. А мой собственный роман, где героем являюсь я сам, еще не вышел…

– Самые ненавистные пороки, – перебила меня Амелия, – тщеславие и самореклама.

В большинстве альбомов вас спрашивают о любимом цветке. Если хотят пошутить, пишут «цветная капуста». Эта острота очень популярна в провинции. На самом деле, если постараться, можно заполнить альбом с юмором. Надеюсь, вы понимаете, что я привожу детали откровений Амелии с единственной целью – чтобы вы смогли оценить ее характер. Как любой уважающий себя житель Америки, «я никогда не демонстрирую подлинных высот своего остроумия». Я никогда…

– Самый ненавистный порок, – повторила Амелия, – самореклама. Записали? Что там дальше?

А дальше было вот что.

Любимая игра – бадминтон. (В провинции говорят «игра в волан».)

Любимое животное – Топотун. («Топотун» считается собакой. С виду это комок шерсти, но, как я уже отмечал, настоящий Топотун – или, как говорится, глубоко в душе, – считается собакой.)

Любимая еда – конфеты.

Любимый напиток – содовая. (Брр!)

Любимое занятие – осматривать Лондон. (Изящный комплимент мне – ведь это я показываю ей Лондон. «Мадам! Прошу великодушно простить, что, не будучи представлен, пишу вам. С тех самых пор, как однажды в церкви я сел позади вас, я вас боготворю. Я держу мясную лавку…»)

Любимый инструмент – банджо. (Кстати, она неплохо играет.)

Любимый вальс – «Дунайские волны».

И так далее. Когда мы закончили, Амелия любезно разрешила мне сделать страничку о себе. И тут пришел час отмщения.

Любимая героиня в жизни…

– Амелия.

Амелия отвернулась. Ну, вы знаете, как это описывают в романах: «Она отвернулась и потупила взор».

– Амелия, – повторил я, – наша кухарка. Она готовила великолепные пирожные безе. Ах, какое было время!

Ниже следовал вопрос о моих антипатиях. У меня их пять – семь литераторов, один политик, два игрока в крикет, один газетчик, один политический курс, каламбуры, пудинг из тапиоки, виски, все парикмахеры, еще два литератора, хоккей, Джон Гилпин[41], любители Вордсворта, один театральный критик и графство Эссекс. Когда-нибудь, по настойчивым просьбам, я напишу мемуары, где дам подробные объяснения. До этого момента я удовлетворюсь всего одним словом в альбоме Амелии – насекомые.

– Ваш любимый исторический герой, Тедди?

Воспитанный английский мальчик погрызет кончик карандаша и нацарапает имя единственного известного ему героя: «Нельсон». Воспитанный американский мальчик выведет «Джордж Вашингтон». Американская девочка, вероятно, – «Уильям Ллойд Гаррисон»[42]. А английская вспомнит какого-нибудь известного проповедника, реформатора или сэра Филипа Сидни[43]. Но в любом случае так трудно назвать кого-то одного. Хотя, если уж на то пошло…

– Колумб, – выпалил я. – Я многим ему обязан.

– Спасибо! – улыбнулась Амелия.

– Столь приятный слог свойствен мне по пятницам, – пояснил я. – Так как сегодня четверг, мне пришлось потрудиться.

Последним шел вопрос о цели в жизни. Девиц об этом не спрашивали. Предполагается, что цели у них нет. Они только и умеют что тосковать. Или же данный вопрос был исключен за ненадобностью, потому что у всех девиц цель в жизни одна и та же. Когда-то меня представили одной девушке, и получился следующий разговор. (Поневоле, знаете ли.)