– Эврика? – нагнувшись к нему, шепотом спросила Екатерина Сергеевна.
Он буркнул что-то невразумительное – в зубах у него был зажат колпачок от паркеровской шариковой ручки. Сама ручка быстро записывала что-то на белых полях программки, которую Олег положил себе на колено. Екатерина Сергеевна, перегнувшись через подлокотник, попыталась разобрать, что он там пишет; но единственным знакомым ей символом оказался знак «равно».
– Интегрирование по эллиптическим контурам. Численным методом. В банаховом пространстве, – блестя глазами, сообщил ей Олег.
– Ну разве что в банаховом, – неуверенно согласилась Екатерина Сергеевна.
– А скоро антракт?
– Молодые люди, потише! Сколько же можно любезничать?!
– Извините, – обернувшись, виновато прошептала Екатерина Сергеевна.
* * *
– Вы не обидитесь, если я сейчас уйду? – едва дождавшись антракта, спросил Олег.
– Нисколько, – мужественно ответила Екатерина Сергеевна. – Мне и самой здесь не очень нравится. Этот мюзикл – не самая лучшая вещь Розенблюма…
При этих словах Олег взглянул на нее как-то странно.
– Кроме того, я обещала навестить заболевшую подругу, – продолжала Екатерина Сергеевна, – так что я тоже пойду.
Остатки джентльменских чувств заставили Олега спросить:
– А где живет ваша подруга?
– На Митрофаньевском шоссе, в доме номер тридцать шесть.
– Так это неподалеку от меня, я живу в тридцать восьмом.
«Знаю, – подумала Екатерина Сергеевна. – За небольшую шоколадку секретарше я досконально изучила твое личное дело. И про подругу наполовину правда – в тридцать шестой дом недавно переехала Нина Соболева со своим Митькой».
Вслух же она сказала:
– Надо же, какое совпадение! Значит, нам по пути!
* * *
– Ты смотри, они уже смылись! – воскликнула Нина. – Как у них быстро пошло на лад! Нет, все-таки Лилия – гений!..
– Ты второй раз произносишь это имя, – заметил Александр Васильевич.
– Ну да, да, Лилия – хозяйка нашего Клуба… Помнишь, я говорила тебе, что записалась в Клуб?
Александр Васильевич слегка поморщился.
– Но ты еще не знаешь, чем мы там занимаемся. – Нина, понизив голос, отвела отца в оконную нишу, подальше от бродящих по фойе и разглядывающих макеты и фотографии зрителей.
– Ты, верно, думаешь, что это обычная служба знакомств – так нет! Мы там…
И Нина начала рассказывать. Александр Васильевич слушал внимательно, и ироническое выражение его красивого, моложавого под седыми кудрями лица, которое очень оживляли ярко-синие глаза, постепенно смягчалось.
– То есть получается, что мы с этой Лилией – коллеги, – совсем уж доброжелательно усмехнулся он, когда Нина, смолкнув, стала осматриваться в поисках буфета.
– Получается, так, – согласилась Нина, – только ты занимаешься чудесами под Новый год, а она и весной, и летом, и осенью… А вот где бы нам с тобой выпить чаю?
– Похоже, что негде. В соседнем зале только водка, коньяк и минеральная вода. Но знаешь, какая мысль пришла мне в голову?
– Нет, – радостно улыбнулась Нина, знавшая, что отцу приходят в голову лишь удачные мысли.
– Ну его, этот мюзикл. Не знаю, как тебе, а у меня Пьер де Ферма, одетый в лиловое трико и поющий каким-то фальцетом, не вызывает никакого доверия. Поедем лучше в «Восточный экспресс», там метрдотелем мой старинный знакомый и бывший сотрудник. Это нам по дороге, так что успеем вернуться домой до полуночи, как и обещали Мите.
* * *
Екатерина Сергеевна никогда раньше не бывала на Митрофаньевском шоссе и не представляла себе, где в этой мрачноватой, плохо освещенной, со старинными зданиями местности может располагаться дом номер тридцать шесть. Оказалось, что в самом конце, перед Кубинской улицей. Там год назад возвели три новостройки, но еще не успели облагородить территорию.
