– Хорошо, пусть Нерид остается вместо меня. Похоже, ему здесь нравится. Ты права, под его присмотром они будут в полной безопасности. Я только шепну им, чтобы они не боялись того страшного человека. Он здесь никогда не объявится.
Наклонившись к собаке, Лана ласково ее погладила. В ответ сучка благодарно лизнула ее руку.
– Я вполне понимаю их тревогу.
Лана вопрошающе посмотрела на Лахлана, как бы прося его о чем-то. От ее взгляда у него внутри что-то перевернулось.
– Вы представляете, этот жестокий человек хлестал ее, хотя она ни в чем не провинилась! Он бил ее только потому, что ему это нравилось. – Поглядывая на него, Лана трогательно улыбнулась.
Его сердце сладко защемило, то ли от жалости к собакам, то ли от нежности к этой девушке.
– Это действительно ужасно, – отозвался он дрогнувшим голосом.
Она опять улыбнулась так, как, наверное, улыбаются ангелы. Повинуясь безотчетному влечению, он придвинулся к ней. Она была так близко, в ней было столько обаяния и соблазна, что у него закружилась голова…
– Мне очень нравится ваша матушка, – прошептала Лана.
Лахлана словно обухом стукнули по голове. Он попятился назад. Может, он ослышался?
– Моя… матушка? – запинаясь, переспросил он.
– Ну да. Она такая замечательная!
Что она выдумывает? Лахлану тут же стало грустно, тошно и горько, но он поспешил все это спрятать под маской деланого равнодушия.
– Послушайте, моя мать скончалась задолго до того, как вы появились на свет.
В его глазах мать всегда выглядела бессердечной эгоисткой. Она бросила его на произвол судьбы, так что чувство обиды на нее никогда не покидало Лахлана.
Разве любящая мать бросилась бы со стены замка, напрочь забыв о своем ребенке? Оставить его одного? Без любви и заботы? В бездушном и жестоком мире?
Как вдруг – совершенно непонятно почему – леди Лана тихо усмехнулась и ласково погладила его по щеке.
Его погладили по щеке!
За всю жизнь никто и никогда не гладил его по щеке. Хоть это не лезло ни в какие ворота, но он был не только герцогом, но и человеком, поэтому ее ласка показалась ему чудесной.
– Я знаю, – ответила Лана и, повернувшись, вместе с сестрой пошла к выходу из конюшни.
Лахлан смотрел ей вслед с раскрытым от удивления ртом, в голове его царила полная неразбериха – столько вопросов, и все без ответа. Ладно, в конце концов, он нашел ее, ту самую девушку из его ночных видений. Его переполняло радостное недоумение. Свершилось чудо, в которое он никак не мог поверить.
Но вместе с тем он чувствовал, что за их встречей скрывается нечто большее.
Ей нравилась его мать. Его давным-давно умершая мать.
Он не имел ни малейшего представления о том, что бы это могло значить.
Лана шла следом за сестрой, а в ее голове стучала и стучала одна и та же мысль: он здесь… тот самый мужчина из ее сновидений.
Не странно ли?! Она так редко ошибалась в людях.
По сравнению с тем, кто являлся к ней во сне, он выглядел более сдержанным и чопорным, одевался не как настоящий шотландец, а как англичанин и говорил с резким английским акцентом.
А в ее мечтах он представлялся ей смелым шотландским воином, одетым в килт.
Героем, над которым нависла опасность.
Тем, кого она должна была спасти. И полюбить.
А он оказался герцогом. Уж кого-кого, а его точно не надо было спасать.
Да разве герцог заинтересуется такой девушкой, как она, незнатной и к тому же чудной.
Лана даже растерялась. Она не знала, как ей быть. Интуиция, которой она привыкла доверять, редко ее подводила.
