Он выдохнул, откинул голову и, глядя в потолок, на мгновение закрыл глаза, воображая себе звуки вальса, под которые год назад они танцевали, и представляя, как держит в своей руке ее обтянутую перчаткой ладонь. От нее пахло сиренью. Всю прошлую весну он наполнял этим ароматом свой дом.
В коридоре раздались громкие женские голоса и в комнату ворвались три его сестры.
– Вот ты где, Джастин! – воскликнула Вероника, оглядывая темную комнату. – Что ты здесь делаешь?
– Пытаюсь обрести хоть минуту покоя, – ответил он с натянутой улыбкой.
– В пустой гостиной? – нахмурившись, спросила Джессика.
– Именно пустота создает ощущение покоя, – с готовностью отозвалась Элизабет.
Джастин скрестил руки на груди и посмотрел на сестер. Он давным-давно понял, что единственный способ заставить их прекратить задавать вопросы – это начать спрашивать самому.
– А что вы все тут делаете?
– Тебя ищем, конечно, – ответила Элизабет, пожав плечами.
Самая рассудительная из сестер, вряд ли она пришла сюда по своей инициативе: скорее всего, это назойливая Вероника и ее столь же настойчивая подружка притащили ее сюда. Возможно, внешне Элизабет и Джессика не особенно отличались друг от друга, но характеры у них были разные. Джессика больше напоминала Веронику: обожала все модное, разные балы и светское общество и где только возможно совала нос в его дела.
– Эджфилд сказал нам, что ты высматриваешь некую даму! – выпалила Джессика.
– Правда? – Джастин вздернул бровь, про себя выругался и решил позже поблагодарить Эджфилда.
Вероника окинула Джессику осуждающим взглядом:
– Не надо было ему этого говорить.
– Ты это о чем? – отозвалась та, нахмурившись. – Ты ведь не думаешь, что он уже знает, что ищет даму?
Вероника провела по лбу тыльной стороной ладони:
– Нет. Я о том, что тебе надо поменьше болтать. Теперь он вообще не станет нам ничего рассказывать.
– Мне жаль вас разочаровывать, – произнес Джастин, направляясь к двери, – но здесь явно нет никаких дам.
– Я же вам говорила, что это пустая трата времени, – протянула Элизабет.
Милая разумная Лиз! Явно в это дело ее втянули сестрицы.
Джастин почти добрался до приоткрытой двери, когда заметил светло-розовое платье и до боли знакомый профиль… Да, ошибки быть не может: это она, Медлин, не плод его воображения. Вот только когда он ее увидел, она также мгновенно исчезла, быстрым шагом направившись в другую сторону, внутрь дома.
Джастин быстро повернулся к сестрам.
– Я только что вспомнил, что обещал Хезлтону зайти к нему в кабинет пропустить стаканчик-другой.
Под этим наспех выдуманным предлогом он вышел из комнаты и в коридоре успел заметить сполох розового, свернувший за угол. Ему пришлось почти бежать, чтобы на этот раз не дать ускользнуть, не узнав фамилии. Завернув за угол, он оказался в задней части дома и огляделся, чтобы успеть заметить, как закрылась дверь на черную лестницу. Он нахмурился. Куда это она?
Не раздумывая, он бросился следом за ней, распахнул дверь и, увидев взлетавшее по лестнице розовое пятно, тоже помчался вверх, выкрикнув на ходу:
– Стойте! Мне нужно с вами поговорить.
Сверху негромко ахнули, но шаги не стихли, и он взлетел по последним разделявшим их ступеням.
Она стояла, само очарование, в нежно-розовом платье с вышитыми вдоль лифа крошечными бутончиками. На ней были длинные белые перчатки, на плечах лежала легкая меховая пелеринка, в ушах сверкали бриллианты. Воздушная, как облачко, с тонкими чертами лица и ясными голубыми глазами, она смотрела на него с удивлением и – как он смел надеяться – с восторгом.
