Джастина не обманул тон графа: он наверняка уже в курсе, что Вероника ушла от мужа всего через два месяца после свадьбы и почти полтора года живет в загородном имении. Весь Лондон гудел от сплетен об их браке. Супруги проявляли завидное упрямство и не желали слушать голос разума, так что до сих пор ни о чем не договорились. Джастину оставалось лишь надеяться, что они все-таки помирятся и ему не придется больше сочинять небылицы.
Когда разговор перешел на другую тему, Джастин оглядел зал в поисках белокурой головки и синего платья: ни малейшего намека – и нахмурился, в который раз гадая, зачем ему это.
Вскоре Хезлтон с друзьями ушел пообщаться с другими гостями, и Джастин остался наедине с герцогом.
– Спасибо, – сказал Эджфилд, выдыхая и расправляя плечи.
– Да не за что, – ответил Джастин. – Кроме Хезлтона, я переговорил с Ротшильдами, лордом и леди Пемброк и семейством Кранберри.
– Превосходно, – кивнул Эджфилд.
– Хочешь, чтобы я кому-нибудь еще сообщил о слабом здоровье моей дорогой сестрицы, прежде чем откланяюсь?
– Нет, – произнес Эджфилд, качая головой. – Этого достаточно.
– Знаешь, тебе в конце концов придется поговорить с Вероникой. Это вечно продолжаться не может.
– Скажи это своей упрямой сестрице, – с недоброй улыбкой возразил герцог.
Джастин закатил глаза. Себастьян и Вероника были очень похожи характерами, что делало их прекрасной парой и злейшими врагами, если до этого доходило.
– Увидимся чуть позже в клубе? – спросил Джастин, чтобы переменить тему, поскольку давным-давно убедился, что из попыток убедить эту парочку прислушаться к голосу разума ничего не получится.
– Да. Я намереваюсь отыграть у тебя пятьдесят фунтов, которые ты у меня выудил вчера вечером.
– Думаю, ты хотел сказать, что проиграешь мне еще пятьдесят, – возразил Джастин, подмигнув Себастьяну.
Друзья часто садились за ломберный стол, и ни один из них не наслаждался выигрышем до тех пор, пока другой мог отыграться. Многие годы они выигрывали и проигрывали одни и те же пятьдесят фунтов.
– В любом случае, я задержусь, чтобы поблагодарить леди Хезлтон за гостеприимство, а потом уеду.
Герцог кивнул и скрылся в толпе – скорее всего, чтобы переговорить с каким-нибудь членом парламента о грядущем законопроекте или другой скучной чепухе. Себастьян серьезно относился к своим обязанностям. Его титул к этому обязывал. Джастин был куда менее склонен к политике. Хоть он и маркиз, но ему понадобятся годы, чтобы взять на себя обязательства, которые суждено принимать джентльменам его положения. На это будет еще время… позже, когда как следует нагуляется.
Джастин вскоре разыскал хозяйку и, как всегда, высказал ей благодарность. Может, он игрок, распутник и гулена, но уж в благопристойности и изысканности манер ему не откажешь. По дороге в вестибюль он вынул из жилетного кармана золотые часы и посмотрел на циферблат. Чудесно. Он окажется в своем любимом игорном заведении минут через двадцать, если на улицах будет не очень много народу.
Но что это с ним? Он вдруг понял, что, вместо того чтобы идти к выходу, остановился и кого-то ищет. Кого? Конечно, ее – светловолосую леди из гостиной. Пристроившись на краю танцевальной площадки, он вгляделся в толпу. Танцует ли она? Увидеть ее – и довольно, можно ехать. Нет, с ним явно что-то не так. Какое ему дело до того, нашла ли совершенно незнакомая леди себе кавалера? Он даже не знает, кто она. И уж конечно, не станет никого расспрашивать об этом. Это только породит ненужные сплетни. Он уезжает.
