Что же такого у них с отцом произошло, что она решила вот так вот просто поставить крест на деле всей его жизни? Судя по отчетам Вадима, она ушла из родительского дома практически сразу как мы расстались. Первая запись о работе появилась спустя пару месяцев. Неужели отец не принял отца ее ребенка? В принципе, в этом ничего удивительного. Алиса как-то рассказывала, что он даже снабдил ее специальным списком “с кем можно дружить”, перед тем как торжественно отправить ее на первый курс лучшего юрфака страны. Так что, если ее избранник не отличался выдающейся родословной, отец вполне мог не одобрить их союз. А вот что удивительно, так это то, что принцесска, получается, последовала за ним, несмотря на гнев отца. Бросила комфортную жизнь ради какого-то парня… Хотя, почему сразу бросила комфортную жизнь? Парень вполне мог быть обеспеченным мажором, просто не входил в ряды элиты, а значит автоматически не попадал в список ее отца. Но тогда какого черта она пошла работать? Тем более, уже будучи беременной? Неужели отец ребенка ее бросил? В общем, к приходу Ковальского в моей голове разыгрался такой сценарий, что создатели мексиканских сериалов выложили бы последние деньги за возможность его заполучить. Я успел добраться даже до той версии, в которой Алиса состояла в отношениях с женатым мужчиной и… да, сценаристы нервно курят в сторонке. Что же такого произошло в твоей жизни шесть лет назад, принцесска?
18. Глава 18
Я готова броситься на шею Ковальскому, когда он, наконец, появляется в кабинете. За несколько минут ожидания я успела перебрать все бумаги на столе и продолжала изображать неимоверную заинтересованность в содержимом компьютера пока Скалаев прожигал во мне дыры своими серыми глазищами. Не знаю что он там силился разглядеть, после моего стриптиза в субботу, его любопытство по идее, должно быть удовлетворено… Я уже молчу о том, что когда мы встречались он успел изучить мое тело вдоль и поперек. Но тем не менее, Марат продолжает сверлить меня взглядом.
— То есть это правда? — вместо приветствия произносит Ковальский, окидывая нас довольно злобным взглядом.
Еще раньше мы с Маратом решили, что скрывать наши фиктивные отношения от генерального директора смысла нет. Рано или поздно, слухи до него дойдут. В нашем случае — рано. Но я к этому готова и поэтому нацепив на лицо маску полного официоза, холодно цежу:
— Доброе утро, Владимир Максимович.
— И вы серьезно подписались на эту авантюру? — Ковальский переключает внимание на счастливого жениха. — Я был о вас лучшего мнения, Марат Константинович. Вы зарекомендовали себя как серьезный бизнесмен и вдруг решили пойти на поводу у какой-то взбалмошной девицы?
— Эта девица, — чеканит Скалаев, — моя невеста.
Он встает с места и теперь угрожающе нависает над мужчиной, от чего тот делает трусливый шаг назад. Ковальский вполне неплохо сложен, уверена, по крайней мере пару вечеров в неделю он проводит в спортзале, в свои сорок с чем-то он довольно известен в бизнес-кругах и может похвастаться тем, что ему удавалось выбить более выгодные условия сделки даже из самых упертых партнеров. Но сейчас он смотрит на Марата снизу вверх и, кажется, всерьез раздумывает о том, чтобы сбежать.
— Вы не понимаете, — его голос слегка дрожит, но он быстро берет себя в руки. Этот разговор для него — не просто желание отстоять собственное мнение. Сейчас буквально решается его судьба и ничего удивительного в том, что Владимир Максимович готов идти до конца.— Я понимаю ваш интерес к Алисе Михайловне, но ее интерес к вам… поймите, Марат Константинович, у нее есть свои мотивы.
