— Ну привет! — я плохо видела лицо друга в темноте, но была уверена, что он сейчас улыбается.
— Спасибо, что спасла… А то я тут… Слушай, подержи, — и мне протянули трехлитровую банку с огурцами. — Сможешь? А то, вроде как, зря лез…
Я была так рада видеть Гошу живым и невредимым, что почти не вслушивалась в его слова. Даже огурцы не смутили. Адреналин плюс серотонин — адская смесь, затмевающая мозг.
Погреб оказался глубже, чем смотрелся сверху, и дотянуться до Гоши так просто не удалось. И я решила спуститься на одну ступеньку. Которой не оказалось. Все произошло за доли секунды. Нога нащупала пустоту, равновесие потерялось, пальцы соскользнули с перекладины… Ощущение свободного падения прямо в руки Гоши… Звон разбитой банки с огурцами… И апогей всему — грохот крышки люка над головой.
А потом — непроглядная темнота.
— Твою ж…— Гоша смачно выругался. — Соня, ну как так? Я ж уже с вечера здесь сижу!
— С вечера? — сердце испуганно трепыхалось, мысли путались, паника вот-вот готова была накрыть меня с головой.
— Ну да! Спустился вчера в погреб за огурцами, а люк и захлопнулся, — друг протяжно вздохнул. — И батарея в телефоне села, остатки заряда истратил на фонарик. А тут твой голос услышал, обрадовался… И на тебе.
— Значит, ты тут не специально прятался? И тебя никто сюда насильно не сажал?
— Нет, я чисто за огурцами, — хмыкнул Гоша.
— Ненавижу! — я в сердцах ударила его кулаком, попала, кажется, в плечо или грудь. — Ненавижу! Я… Я… Я ехала к тебе, боялась, как ты тут, что тебя, может, в заложниках держат… Или вообще убили! А он… А он… За огурцами полез!
— А с чего ты решила, что я в заложниках? — удивился Гоша.
— Ну… Кирилл упоминал, что ты прячешься… А потом… — нет, теперь мне было ужасно неловко от своих мыслей. — Неважно! Я просто переживала за тебя, твой телефон не отвечал с вечера…
— Я ж говорю, батарея села…
— А я откуда это могла знать? Ехала к тебе… Встала в такую рань… — причитала я почти бессвязно.
— Ну я ж не виноват… — промычал Гоша.
— Ты никогда не виноват, — нервно ответила я. — И на свадьбу не пришел… Тоже не виноват? Кира своего мне подсунул.
— Ты разве была против?
— А меня кто-то спросил? Надо было решать, когда осталось пять минут до росписи!
— Я думал, ты будешь рада…
— В смысле? — мои глаза наконец чуть привыкли к темноте, и я уставилась на Гошу. — Чему радоваться?
— Что ты замуж за Кира пойдешь…— я рассмотрела у него на лице ухмылку. — Ты ж была втюрина в него.
— Никогда. Больше. Не напоминай мне. Об этом! — процедила я. — Это было в детстве. В детстве! И ему никогда не напоминай, слышишь?
— А чего ты так завелась сразу? Ну в детстве, так в детстве… — Гоша пожал плечами.
— Что будем делать? — вспомнив о нашем положении, я запрокинула голову. — Как выбираться?
— Если бы я знал, то уже давно бы выбрался, — ответил Гоша.
— И ты так спокоен? — возмутилась я.
— Ну а чего париться? — беспечным тоном отозвался друг. — Тут все есть: еда какая-никакая, и сладкая, и соленая, даже компот и вино домашнее… В потолке есть щели, через них воздух входит и выходит, так что не задохнемся… Протянем до холодов. А еще… У меня есть баночка… Ну, если захочешь… по нужде там. Я отвернусь, обещаю!
Я разозлилась не на шутку и еще сильнее запаниковала:
— Протянем до холодов? Баночку он мне предлагает! Ты совсем с ума сошел? Издеваешься? Я хочу домой! Не хочу здесь быть погребенной заживо! — слезы все же подступили к горлу, сдавили его спазмом. — Еще и сумку с телефоном наверху оставила…
