От услышанного она взволнованно поддалась вперед, растерянно глядя на отца. Сложно поверить в сказанное. Лорд Эндрю не позволял ей проводить испытания без присмотра приезжих дилетантов, которые в один голос говорили, что все ее эксперименты с созданием биосферы ни стоят и гроша. Она считала их глупцами, которые, по всей видимости, отрицали историю развития медицины. Рэн не нравилась подобная перспектива, и практические испытания постепенно перетекли на тетради. Она не хотела больше дискутировать с учеными, которые, как убедилась, не стоят своих званий.
– Вы правда это сделаете?
В этот раз Эндрю посмотрел на свою дочь с нежностью, с такой любовью, которая должна быть присуща родителям. Она видела, что и ему непросто быть строгим к ней. Стало легче.
– Это меньшее, что я могу.
Отец был сух на слова. То ли из-за военно-политической деятельности, а может из-за груза ответственности, но всю любовь Рэн получала от матери и слуг. Вопреки всему, она знала: лорд Эндрю желал ей только лучшего.
– Мне достаточно и этого.
Они улыбнулись друг другу, и принцесса покинула кабинет. Решение принято: Рэн позволили свободно изучать медицину и проводить эксперименты на средства Сазерлендов при одном условии – ее хобби не должно влиять на текущую успеваемость. Так она погрузилась в управленческие дела и начала углубленно изучать политику. Дом снова наполнился профессорами, но уже из другой сферы. За баснословные деньги им поставлена нелегкая задача – уложить в голову принцессы пропущенные знания и подготовить к поступлению.
Сбросив с себя нахлынувшие воспоминания, Рэн скучающе оглядела кипу книг. Подперев рукой щеку, она провела пальцем по форзацу, тяжело вздохнув.
“Шея болит, хочу спать”. – Услышав резкий стук в дверь, тут же выпрямилась, взяла ручку и негромко произнеслаа:
– Войдите.
В проеме показался их дворецкий. Слуга с подносом поклонился. Себастьян появился в их доме пару лет назад в связи с неожиданной смертью прошлого дворецкого. Врачи сказали, что у мужчины случился сердечный приступ. Рэн не следила за работой Себастьяна, но даже она успела отметить, как быстро тот добился авторитета у слуг, коих было слишком мало для аристократии. Герцог Эндрю был избирателен в выборе, проводил с каждым собеседования и лично составлял индивидуальные договора. Насколько знала принцесса, в этих документах, среди прочего, прописывалось правило о неразглашении информации, которая могла бы всплыть в особняке Сазерлендов. Кроме того, их слуги обязаны следить за своим физическим здоровьем и владеть базовыми навыками самообороны. Учитывая, что в детстве на Рэн совершались неоднократные покушения, параноидальный склад ума Эндрю вполне объясним. Он оберегал дочь и Элизабет всеми доступными способами.
