– Хайль Гитлер! Ханс, к тебе унтершарфюрер Зейлер доставит русского офицера. Его не трогать, он за мной. Пускай увидит жизнь за колючей проволокой. Я буду приезжать и сам допрашивать его.
Вечером он самодовольно докладывал начальнику гестапо Эррелису Хейнцу:
– Господин оберштурмфюрер, я подобрал агента, через которого надеюсь выйти на оставленных в Гродно коммунистов для борьбы с войсками Рейха. В данный момент он находится в концлагере, для выявления евреев и коммунистов. Это первое задание, по выполнению я увижу точно его достоинства. Но мой опыт подсказывает, что он с этим справится успешно.
«Опять этот выскочка будет докладывать в Берлин о своих успехах», – неприязненно подумал Хейнц, но, помня о его связях в высших кругах СС, ответил:
– Заранее поздравляю тебя Эрих! Я помню
Фёдоров сидел за столом и листал документацию, изучая информацию, поступившую к нему в последнее время. Минут через двадцать после ухода Анисимова его отвлёк шум в коридоре, приближающийся к его кабинету. Вдруг дверь распахнулась, и он увидел в проёме торжествующего прокурора. За его спиной стояли следователь прокуратуры Смирнов, дежурный по РОВД Лисягин, эксперт криминалист Востриков с фотоаппаратом и двое незнакомых людей в гражданской одежде. От предчувствия приближающих неприятностей у него засосало под ложечкой. Когда все зашли в кабинет, он услышал торжествующий голос Полетаева:
– Ну что, допрыгался, Фёдоров! Двадцать минут назад тебе передали взятку. Ты вымогал деньги у невинного человека больше месяца. Я предлагаю, в присутствии понятых и сотрудников милиции добровольно выдать купюры, полученные от Анисимова в качестве взятки.
Денис был ошеломлен происходящим. Он сначала не мог понять о какой взятке идёт речь. У него промелькнула мысль: «Какую ещё провокацию устраивает мне Полетаев? Как это низко и подло!» – а вслух произнёс:
– Виктор Григорьевич, о какой взятке вы ведёте речь? Да действительно, перед вашим приходом у меня в кабинете был Анисимов. Но он сам напросился на приём. Я предполагал, что заведующий фермой пришёл с заявлением о явке с повинной, однако посетитель наговорил всякой чуши и я его попросил уйти.
Присутствующие сотрудники милиции по просьбе прокурора осмотрели, а точнее произвели обыск, в сейфе, шкафах, ящиках стола находящихся в кабинете, но ничего не нашли. По их просьбе Фёдоров показал, что имеется в карманах его брюк и рубашки. Они были пусты. Казалось бы, обыск проведён, ничего не нашли. Но вот Полетаев уверенно подходит к столу, и как будто знал, где искать, приподнимает подставку для перекидного календаря. Под ней лежали несколько денежных купюр. Он подзывает к себе понятых.
– А теперь, товарищи понятые обратите внимание! – затем поворачивается к эксперту. – Востриков, фотографируй найденные деньги.
Разгрёб карандашом эти деньги, в наличии оказалось пять купюр, достоинством по сто рублей каждая. Криминалист сфотографировал снова. Потом поднёс к ним лампу и в ультрафиолетовых лучах на купюрах проявились надписи – «взятка».
– Понятые, видите эти деньги? В наличие имеются пять купюр, достоинством по сто рублей каждая. Всего пятьсот рублей. Как помните, в вашем присутствии на купюрах достоинством сто рублей, специальным карандашом было написано слово «взятка», о чём составлен протокол. Номера, указанные в нём, идентичны изображённым на найденных банкнотах.
