Провожаю коллекторов, прикрываю дверь, но не запираю.
Возвращаюсь к домашним.
Алексей, поняв, что мы остались одни и, воспрянув духом, тут же вскакивает из-за стола. Он человек взрывной, особенно когда чужих нет рядом.
— Всё! Приплыли! — орет он. — Теперь надо срочно думать, как погасить долг! – оборачивается к свекровке. – Мать, ты пенсию получила?
— Чего? — встает на дыбы. — Я больная женщина, не разевай рот на мои копейки. Мне лекарства на что покупать? Помогу, чем смогу, но все не отдам.
Зинаида Васильевна получает минималку, и ее жалкие подачки будут как капля в море. Даже если мы продадим дачу, нашу трехкомнатную квартиру и переберемся в плохенькую каморку за городом, денег все равно не хватит. Очень жирные проценты успели добавиться.
Алексей, фыркнув, обращает внимание и на меня.
— А ты, Нинка? Ты же богатая. Вон сколько деньжищ зарабатывала. Пора делиться!
— Все деньги лежат на сберегательном счету моих детей, и распоряжаться ими могут только Ваня и Дима после совершеннолетия, — тоже встаю в позу.
Ни один босс деньгами меня не обижал. Однако больше половины выручки я каждый месяц переводила детям на светлое будущее. Мне не хотелось, чтобы сыновья повторили мой путь. Да и деятельность порой была рискованной. Случись что со мной?..
Остальные тридцать процентов тратила на быт, одежду и много на что еще. Мы ни в чем себе не отказывали и заходя в магазин редко смотрели на ценники… А деньги из моей личной копилки давно отданы коллекторам.
— Значит, найди способ, как их снять! — зверствует муж. — Почему из-за твоей жадности мы должны идти на улицу?!
Наверное, тестостерон так бушует в Алексее, что муж даже покраснел. Волосы на его голове выпали лет пять назад. Остатки шевелюры сбриваю супругу машинкой, но он все равно тянется к голове, правда выдирать там уже нечего. А свекровка обвиняет, что из-за меня ее сынок лишился волос и раньше времени поседел. Я с этим не согласна.
— Со счетов сыновей ни рубля не получите!
Скандалы в нашем доме привычное явление.
Зинаида Васильевна пышет жаром, медленно шаркает ногами ко мне, задвигая на второй план Алексея.
— Ах ты неблагодарная, — шипит она. — Алёша подобрал тебя с детьми, я приняла тебя как родную дочь, а в трудный час ты отказываешься помочь? Ну…дрянь. Мы! — бьет себя кулаком в грудь. — Семья! Мы должны стоять горой друг за друга! Как тебе не стыдно? Ведь жила столько лет в нашей квартире.
— Не преувеличивайте, мама! Трехкомнатную квартиру мы купили, продав вашу двушку и мою однокомнатную. Вот только Лёша обещал оформить ее на нас, но почему-то тайком записал на вас, — вспоминаю о наболевшем.
— И что? — прикидывается, что это ничего не значит. — Я же тебя не выгоняла, жалела, дуру такую. Кому ты, кроме Алёши нужна? Старая, тощая, да еще и с двумя щенками в довесок!
— Да я идеальная невеста! Ко мне даже тёща не прилагается в комплекте, в отличие от вашего сына!
Выкрикиваю на эмоциях и вдруг замираю.
Я совсем не верю в то, что сказала Зинаиде Васильевне. Ведь она права, наверное.
Столько лет я имела дела со многими мужчинами по работе, не теми бездушными, что ворочают миллиардами, а со своей ровней. Но никто из них не воспринимал меня как женщину.
Мне страшно остаться одной с детьми и вместе с тем то, как обозвала ребятишек свекровь, вызывает лютую злость.
Кем только я ни была, по мнению Зинаиды, за все эти годы, но мальчиков она никогда не трогала.
