Внешкольные каникулы - страница 26

– Ну и пусть, – мне было всё равно, – это также моё любимое занятие. А вы постоянно запрещаете. Хочу ещё телевизор допоздна смотреть. И хочу, чтобы мне пиэспишку купили. А с ней я вообще расставаться не буду. И днём и ночью буду играть.

– Неужели? – папа выглядел озадаченным. – Не устанешь целыми днями гонять машины или стрелять?

– Никогда не устану, – я привстал и облокотился на локоть, – по крайней мере, стрелять и гоняться гораздо интереснее, чем сидеть за партой или делать уроки.

– Есть на свете очень много других чудесных и интересных занятий, – услышал я папины слова, и мне показалось, что я уже слышал это тысячу раз.

– Не хочу учиться… – упрямо повторил я.

– Не хочу учиться, а хочу жениться, – продолжил, улыбаясь краешками губ, папа, вспомнив пословицу, – ты это хотел сказать?

– Нет, – я сильно мотнул головой.

– Существует несметное количество умных пословиц. Некоторые ты знаешь и, может, слышал? «Без труда не вытащишь рыбку из пруда». «Кончил дело – гуляй смело».

– Знаю, знаю. Их по-другому у нас говорят. Немножечко переделали.

– Как по-другому? – округлил папа глаза.

– Без труда рыбака не съешь рыбку из пруда, – я наблюдал за реакцией папы, надеясь, что он не будет огорчён. Другую пословицу я слышал в первый раз.

– Некрасиво придумали, – выдал мнение папа.

Я не подозревал, что чудеса уже стоят на пороге и сказка, которая перевернула мои представления об отдыхе и учёбе, постучалась в дверь.

…Папа взъерошил мне волосы на голове и встал с дивана. Я схватил его за руку.

– Папа, не уходи. Расскажи ещё что-нибудь…

– Сколько можно рассказывать? Уже поздно. Ты точно завтра не встанешь в школу. Я тебе уже слишком много рассказал. Посмотри на часы. Другие истории и анекдоты будут в выходные. На бочок и – спать. Спокойной ночи, сынок!

– Спокойной, – я отпустил руку, – ночи…

– Салават, вставай… – слышу сквозь густую пелену где-то мамин голос. Он пропадает, и я вновь погружаюсь в сладкий сон, как подводная лодка в пучину океана. В спальне вспыхивает свет.

– Са-ла-ват, – звучит уже рядом, прямо над ухом, – мы опоздаем. Уже семь часов. Вставай быстро.

– Ага, – я киваю головой, будто говоря маме, что я всё слышу, и, перевернувшись на другой бок, натягиваю на себя одеяло.

– Йогурт съешь и одевайся, – сказала мама и напомнила, – мы опаздываем.

– Салаваткин, всего один урок, – сказал папа, – придёшь с уроков и ляжешь спать. А завтра выспишься. Никто будить не будет.

Эти слова придают мне оптимизма, и я откидываю одеяло. На кухне, как и говорила мама, стоит пластиковый стаканчик йогурта. Я работаю ложкой, как экскаватор ковшом, выгребая сладкую массу. Поев, отправляюсь одеваться.

– Мама, где моя форма? – оглядываясь в зале, спрашиваю я.

– А ты куда её повесил? – вопросом на вопрос отвечает мама. – Оттуда и бери.

– Салават, здесь не может быть твоих вещей, – подмечает папа, – форма всегда висит в твоей комнате, в шкафу.

– Точно, – я плетусь в спальню и достаю из шкафа форму, заодно не забывая нацепить очки.

– Пакет не забудь с тетрадкой, – мама смотрит, как я медленно одеваюсь, будто в замедленной съёмке, – ты можешь поторопиться?

– Пиджак не забудь надеть. На улице холодно. Замёрзнешь, – папа сел на диван и понимающе посмотрел на меня, – говорю, пораньше спать ложись. А ты никак не уразумеешь.

– Салават, я тебя жду, – сообщила из прихожей мама, – долго будешь одевать пиджак?